наконец выпроводить, как вдруг прогремело страшное ругательство.
В следующее мгновение Дэвид уже стоял в дальнем углу комнаты: лицо у него было серее пепла, глаза горели исступлением и ненавистью.
— Вон отсюда! — взревел Стив. — Вон, пока я не смешал тебя с дерьмом!
— Опоздал братец! — ухмыльнулся Дэвид, небрежно приглаживая рукой волосы. — Теперь твой черед признать свое поражение. Я ведь тебе говорил, что мы сквитаемся, и как видишь…
Все произошло так быстро, что Мишель не сразу поняла, в чем дело. Одним ударом Стив отбросил Дэвида к стенке, и тот, ухватившись за голову, съехал на пол.
— Ну давай, бей! — кричал он, корчась от боли и прикрываясь рукой. — Кулак — последнее средство неудачника, не желающего признать, что он сел в лужу.
— Убью! — побелев, выдавил из себя Стив, и Мишель, не выдержав, пронзительно взвизгнула:
— Хватит!
Стив замер. Дэвид затих и перестал корчиться.
— Хватит с меня вашей семейки! Завтра же подаю на развод!
Дэвид издал смешок, а Стив отвернулся.
— А теперь оба вон! — зловеще сказала Мишель. — Вы что, не слышите? Оба!
13
— Алло! Извините! Я, кажется, не туда попал.
Стив опустил трубку, какое-то время подержал ее на аппарате, затем, словно очнувшись, снова набрал номер. Перед глазами у него стояло торжествующее лицо Дэвида, когда они оба вышли из старого коттеджа. Неужели все?..
— Роза? — спросил он и без всяких предисловий сказал: — Мишель ушла от меня. Она у тебя не появлялась?
— Нет, — отозвалась Роза после небольшой паузы. — Что произошло?
— Я застал ее с Дэвидом.
— С Дэвидом? Этот пострел и тут поспел…
— Да, с Дэвидом. Я чуть не убил его… В общем, когда я снова пришел в коттедж, ее уже не было.
Он вспомнил чувство пустоты, охватившее его при виде пустого коттеджа: ни Мишель, ни ее вещей, ни даже прощальной записки.
— Это Дэвид, — сказал он тупо. — Она ушла с Дэвидом.
— Ты это видел? — живо спросила Роза. — Ты или кто-то еще?
— Нет. Она прогнала нас обоих и сказала, что подает на развод.
— Она была взволнована?
— Да. Мы крупно поссорились накануне. Собственно, размолвка началась еще раньше…
— Она вернется. Если вы не будете упираться как быки и научитесь хотя бы немного уступать друг другу — все наладится.
— Зачем я ей теперь? У нее снова есть Дэвид…
— Дэвид тут ни при чем, можешь выбросить это из головы… Скажи лучше, как он здесь объявился?
Стив вздрогнул, вспомнив, как полтора года назад, купившись на усердие и преданность брата, перевел-таки на него оговоренную в завещании отца часть капитала. Боже, что ему наговорил сразу после этого родной брат!
— Я его не видел больше года. Он уехал в Европу, затребовав свою долю из дела, чем основательно меня подкосил. Мистер Сэм, помнится, в те дни просил о займе — а у меня было хоть шаром покати.
— Откуда он взялся?
— Я сегодня навел справки. Он умудрился спустить почти все свои деньги…
— Ага, и вспомнил про невесту с приданым? Как это на него похоже! Стив, я хочу, чтобы ты знал: вчера Мишель мне звонила. Она ничего не говорила про вашу ссору, зато сказала, что ждет ребенка.
Теперь уже молчал Стив.
— Стив, я совершила в жизни много глупых поступков, в том числе, возможно, и в отношении Мишель. Но мои карты и мое сердце говорят, что ваш брак не был ошибкой.
— Знаешь, Роза, — признался вдруг Стив, — я всегда считал себя человеком дела, трезвым и прагматичным. Я полагал, что в жизни у меня нет задачи важнее, чем продолжить наше семейное дело… А сейчас мне вдруг все стало безразлично — потому что если рядом нет Мишель, то зачем все остальное?
— Будет и Мишель, и все остальное. Если она зайдет или позвонит, передать ей что-нибудь?
Стив снова помолчал.
— Скажи, — заговорил он глухо и с усилием, — что я ее люблю и буду любить несмотря ни на что.
— Ты?..
— Да, я ни разу до сих пор не сказал ей этого. Спесь, гонор, боязнь услышать в ответ: «Ну и что?..» И вообще…
Стив бросил трубку и упал на диван, схватившись за голову…
Сделав аборт, Мишель никуда не поехала, а заперлась в придорожном мотеле Тампы, где ее никто не мог найти. Она почти все время лежала на диване, заказывала обеды и ужины в номер, но, так и не притронувшись, отсылала их обратно уже остывшими. Мишель часами глядела в потолок, пока случайно не нашла в чемодане давным-давно купленный томик «Крестного отца». И странное дело: чувствуя себя бесконечно оскорбленной тем, что делали с ней врачи, ощущая себя в минуты особенно острого отчаяния едва ли не убийцей, она вдруг увлеклась и с головой ушла в чтение. С того времени, как она возглавила цирк, ей не приходилось держать в руках книгу. Неожиданно сильное впечатление на нее произвели эротические сцены. Задумавшись над этим обстоятельством, она вдруг открыла для себя, что всегда при этом вспоминает о Стиве, а Дэвид… Дэвид словно перестал существовать в ее памяти, превратившись в кадр из какого-то увиденного в юности кинофильма.
«Как же так получается? — подумала Мишель. — Я только что совершила несколько ужасных поступков в отношении этого человека, оскорбила его на глазах у соперника, бросила слова о разводе — и тем не менее не могу отделаться от мыслей о нем!»
Мишель встала, походила, затем, поколебавшись, набрала номер домашнего телефона Розы.
— А я ждала твоего звонка, — сразу же сказала Роза. — Ты все-таки это сделала?
— Да.
— И что дальше?
— Не знаю. Я совсем запуталась и не понимаю, как мне жить дальше. И жить ли вообще.
— Стив звонил, — после короткой паузы сообщила Роза. — С ума сходит, боится, что с тобой что-то случилось.
— Можешь сказать, что ничего не случилось. Пока ничего не случилось…
Снова короткая пауза.
— Он тоже просил кое-что передать тебе.
— Представляю себе, что именно.
— Что он тебя любит и будет любить несмотря ни на что.
— Шутишь, Роза! — засмеялась Мишель.
— Когда это я шутила?
«И в самом деле, когда?» — подумала Мишель.
— Ты не могла бы позвонить ему и сказать, что со мной все в порядке? — запинаясь, попросила она.
— Это точно, ты в порядке?
