— Фу.
— Я то же самое чувствую. В общем, они встретились в Интернете и вскоре занялись очень непристойным виртуальным сексом в присутствии остальных участников форума. Этого им показалось мало, и они решили, что киберсекс надо усовершенствовать. Все это время они оповещали участников форума о каждой омерзительной детали своих отношений. Они стали спать вместе, обсуждая это все за спиной у Абигайль, и через несколько месяцев тамошние извращенцы стали их подначивать. Главная идея этого движения или что там у них — полагается быть не просто прелюбодеями, а делать это в компании. В конце концов, Тигрица и Койот — это боевая кличка Муни — уступили и решили впустить Абигайль в свое маленькое любовное гнездышко, или выгребную яму, называй, как хочешь. С помощью своих товарищей по оружию — или по постели, если это имеет значение — они решили, что лучший способ заставить Абигайль присоединиться к этому их хобби с кучей партнеров, сделать так, чтобы в один прекрасный день она вошла в собственную спальню и обнаружила там наших милых Тигрицу и Койота. Которые ждут ее, щеголяя наготой.
— Ты шутишь?
— Ни капельки. Они ждали удобного случая, все распланировали и однажды вечером засели там, дожидаясь Абигайль. И тут она пришла с работы. Какой сюрприз, Абигайль не возбудилась, увидев маленькую живую картину из «Дикого царства».[28] Вообще-то, она вышла из себя, что, кстати, совершенно сбило с толку всех на форуме. Видимо, они представляли себе, что она сорвет с себя одежду и прыгнет в койку к этой потрясающей парочке. Но с Абигайль шутки плохи. Она вышвырнула Койота пинком под зад, и он — что, на мой взгляд, странно — начал осаждать ее, отчаянно пытаясь вернуть. В конце концов, примерно после недели цветов, звонков и прочего она сдалась при условии, что он перестанет видеться с Тигрицей и отправится в семейную консультацию. Что он и сделал. В смысле, пошел к психологу. Он не прекратил спать с голодной кошкой из джунглей. Просто они снова начали заниматься этой мерзостью тайком. Им казалось, что Абигайль об этом не знает, по крайней мере, именно это они сообщили на форуме.
— Вот дерьмо.
И тут раздался пронзительный голосок:
— Папа сказал «дельмо»!
Мы с Питером быстро повернулись и обнаружили Руби на пороге. Мы так и не узнали, как долго она там простояла и как много слышала. Мне не хватило времени упомянуть о том, что Нина Тайгер поймала меня, когда я рылась в ее почтовом ящике.
Глава 11
Значит, Дэниел Муни убил жену из-за второй древнейшей причины в списке — из-за любви. Но кое- что меня все-таки беспокоило: со времен «я-десятилетия» и революции разводов[29] прошло тридцать лет. По скромной оценке распадается один из каждых двух браков. Почему же Дэниел Муни не развелся с женой и не женился на своем трофее, как делает большинство мужей-изменников? Почему он убил Абигайль, подвергнув себя опасности переехать в камеру смертников тюрьмы Сан-Квентин?
Мне в голову пришли два возможных объяснения. Первое несколько драматичное, с намеком на Жаклин Сьюзан.[30] Муни, объятый пламенем всепоглощающей страсти, переполненный вожделением и отчаянием, действовал, охваченный яростью. Поскольку Муни, похоже, способен на страсть, что твой андроид, эту возможность я могла исключить. Таким образом, оставалась одна мотивация, самая сильная из всех. Причина, по которой — для начала — совершается большинство преступлений. Презренный металл. Деньги.
Тем же вечером, когда я уложила Руби спать, а Питер отправился работать, я вернулась за компьютер. Я загрузила юридическую поисковую базу, на которую подписалась, пока работала федеральным защитником. Удивительно, но пароль все еще работал. Пообещав себе, что, как только закончу, сообщу Марле Гольдфарб, чтобы она перенастроила офисную подписку, исключив оттуда меня и других бывших работников, я начала поиск по делам о недвижимости.
Недвижимость именно это и значит — земли, дома, квартиры и тому подобное. В базе содержалась оценочная стоимость и история права собственности всей недвижимости в большинстве, если не во всех, районах страны. На калифорнийском рынке недвижимости подавляющее большинство активов лиц, получающих среднюю — и не только среднюю — заработную плату, тесно связано с их домами. Один из лучших способов выяснить, кто чего стоит — или даже единственный способ, если только вы не из ФБР или Налоговой службы и не можете поднять банковские счета — узнать, сколько денег этот кто-то вложил в свой дом.
На то, чтобы найти, в какой собственности имела долю Абигайль Хетэвей, почти не понадобилось времени. Кроме дома в Санта-Монике она владела восемью домами под аренду в восточном Лос-Анджелесе и тремя небольшими многоквартирными домами в Южном Центре и Уоттсе. [31] Как мило — изысканная мисс Хетэвей была трущобным землевладельцем. Или землевладелицей? Как бы то ни было, она получала плату за пользование некоторым количеством домов в определенно неблагополучных районах Лос-Анджелеса. Кроме того, ей принадлежало офисное здание на бульваре Уилтшир и несколько незастроенных участков в пригороде. Магнат недвижимости в шкуре воспитательницы детского сада.
Просматривая документ, полученный по запросу на ее имя, я обнаружила еще кое-что: большое владение на побережье Центральной Калифорнии. Скорее всего, ранчо, потому что в описании значилось «сельскохозяйственное использование». Старые калифорнийские семьи имеют привычку покупать обширные ранчо по всему штату. Самое знаменитое — «Сан-Симеон» Уильяма Рандольфа Херста,[32] но семьи вроде Хьюлеттов, Паккардов и Браунов до сих пор владеют своими фамильными «деревенскими» приютами. Похоже, Хетэвеи принадлежали к этому избранному классу.
Теперь предстояло выяснить, как Абигайль Хетэвей оказалась владелицей этого разнообразного имущества, и какова доля Дэниела Муни, если она вообще есть.
Прежде чем продолжить поиски, я встала и на цыпочках вышла в коридор. У двери Питера я задержалась, прислушалась к быстрому перестуку клавиш. Определенно, работа у него пошла быстрее. Я отправилась дальше, остановилась у двери Руби, приоткрыла ее и заглянула в полутьму. Она лежала на кровати, широко раскинув руки и ноги. Этот ребенок, безусловно, умеет использовать пространство. Я послушала, как она сопит во сне, улыбнулась, тихо закрыла дверь и поспешила в ванную. Размеры переполненного мочевого пузыря оказывали губительное воздействие на внутренние резервы моего организма.
Сделав свое дело, я вернулась к рабочему столу. Слава Богу, за время отсутствия меня не выкинуло из базы. Вернувшись к поискам, я начала с дома в Санта-Монике. Запись гласила, что его приобрели в 1983 -м году Абигайль Хетэвей и Филипп Эссекс. Так, в 1983-м. Я быстро подсчитала. Ну ладно, не так уж и быстро, но я дитя «новой математики»[33] семидесятых и не виновата, что для сложения и вычитания мне приходится использовать пальцы на руках и ногах. А уж о графиках и вспоминать не хочется. Так вот, это было шестнадцать лет назад. Дочери Абигайль, Одри, на вид около пятнадцати. Получалось, что Филипп Эссекс — отец Одри и, возможно, первый из мужей Абигайль.
Женатые люди обычно приобретают недвижимость в совместное владение. Это значит, что у каждого есть право наследования — если один умирает, второй получает все. Дом принадлежал Абигайль. Что еще интереснее, на эту собственность ни один банк не имел права наложить арест. Значит, либо за дом полностью заплатили при покупке, либо ипотечный кредит уже погашен.
Поскольку Абигайль уже владела домом до того, как вышла замуж за Муни, он принадлежал ей и только ей. По калифорнийскому закону о совместном имуществе супругов каждый из них сохраняет владение любым имуществом, имеющимся на момент заключения брака. Пополам делится только то, что они заработали или приобрели за время брака. Дом принадлежал Абигайль, и, если только она не сделала его
