горели огнем. Девушка подождала ухода Равини, поднялась наверх и постучала в дверь номера Ольги. Их комнаты находились рядом.
– Кто там? – резко спросила Ольга.
– Мисс Белман.
Ключ повернулся в замке, дверь открылась. В номере Ольги горела только одна лампа, поэтому ее лицо было в тени.
– Вам что-то нужно? – спросила девушка.
– Можно войти? Я хочу кое-что сказать вам.
Поколебавшись, Ольга сказала:
– Входите. Я здесь пустила слезу, надеюсь, вы меня извините.
Глаза ее были красными, на лице виднелись следы слез.
– Это чертово место вызывает у меня депрессию, – пожаловалась мисс Крю, вытирая щеки платком. – Так что вы мне хотели сказать?
– О мистере Равини. Знаете ли вы, что он жулик?
В глазах Ольги мелькнули удивление и гнев.
– Не думаю, чтобы меня слишком интересовал мистер Равини, – медленно проговорила она. – А почему вы мне рассказываете об этом?
Маргарет была в затруднении.
– Не знаю... мне показалось, что вы слишком подружились с ним... с моей стороны это было нахальством.
– Да, именно нахальством, – холодно сказала Ольга, отчего лицо Маргарет запылало.
Вернувшись в свой номер, Маргарет была сердита на себя. Гнев, как известно, не способствует сну. Девушка ворочалась в постели, стараясь забыть об Ольге Крю и Джордже Равини, и всеми известными способами пыталась вызвать сон. Ей почти удалось это, но...
Она села в кровати. Кто-то царапался и стучал в ее дверь. Маргарет включила свет, спрыгнула с постели, подошла к двери и прислушалась. За дверью кто-то был. Ручка замка повернулась...
– Кто там? – спросила Маргарет.
– Впустите меня, впустите!
Сказано было испуганным шепотом, но голос, несомненно, принадлежал Равини.
– Я не могу впустить вас. Уходите, не то я позвоню...
Она услышала странный звук, непонятный приглушенный звук.., кто-то заплакал... похоже, что мужчина... Потом все стихло. Сердце Маргарет, стоявшей у двери, бешено колотилось. Она приложила ухо к двери – тихо...
Остаток ночи Маргарет провела сидя, накрывшись одеялом и прислушиваясь.
Настало утро, взошло солнце. Она прилегла и заснула. Ее разбудила принесшая чай горничная. Открывая ей дверь, Маргарет заметила что-то на двери.
– Прекрасное утро, мисс, – заметила розовощекая горничная.
Маргарет кивнула. Когда горничная ушла, она снова открыла дверь и еще раз внимательно осмотрела то, что увидела на двери. Это был треугольный клочок материи с рваными краями, застрявший под отколовшейся щепкой старинной дубовой двери. Мисс Белман вытащила этот клочок и внимательно осмотрела его. Рваный треугольник розового шелка. Продолжая удивляться, Маргарет положила его на туалетный стол. Откуда мог взяться этот клочок? Если Равини сам не уедет сегодня или мистер Давер не выпроводит его, она сама немедленно уедет в Лондон.
Выходя из номера, Маргарет встретила другую горничную.
– Постоялец из номера 7 выехал, мисс,– доложила гор– I ничная, – но он забыл свою пижаму.
– Уже выехал?
– Вероятно, он выехал вчера вечером, поскольку не ночевал у себя в номере.
Маргарет вслед за горничной вошла в номер Равини. Чемодана не было, на подушке лежала аккуратно сложенная пижама розового шелка. Присмотревшись внимательно, Маргарет увидела, что на груди пижама была слегка повреждена. Из розовой шелковой пижамы был вырван клочок треугольной формы!
7
Когда проворный старик спрыгнул в полночь с высокой стены, остановился на мгновение, чтобы стереть с рук кровь (во время бегства ему встретился сторож, совершавший ночной обход), и, всматриваясь во все переулки в поисках поджидающего его маленького автомобиля, быстро зашагал в направлении Лондона, он осложнил жизнь многим людям, а троим, по меньшей мере, наметил сроки перехода в иной мир.
Управление полиции довольно быстро с помощью прессы известило публику о своем беспокойстве. Однако бегство из Бродмура склонного к убийству маньяка попало в прессу не слишком быстро. Уже несколько раз полиция напрасно обращалась к общественности за помощью, пытаясь поймать старого Джона Флака. Давалось описание его внешности, назывались возможные адреса его пребывания, но все было напрасно.
В Скотланд-Ярде проходило совещание с участием мистера Ридера. Вокруг стола начальника управления сидело пятеро серьезных мужчин, они вели разговор о золотых слитках и «носах», подразумевая под этим малоэлегантным термином неизбежных полицейских осведомителей.
