Эдгар Уоллес
Кэтти
ПРОЛОГ
Преклонных лет господин недовольно посмотрел на маленькую девочку, сидевшую на корточках у его ног, и промолвил:
— Жаль, что ты не мальчик!
Та, взглянув на своего дедушку, весело рассмеялась. Больше всех на свете она любила этого сурового старика с седой гривой и орлиным носом.
Был жаркий июньский день 189… года. Их окружала, насколько это было вообще возможно в графстве Галва, прелестная природа. Слева возвышался старинный дом рода Массерфилдов, чьим последним отпрыском из мужчин являлся генерал сэр Саун Массерфилд — прославленный стратег. За домом тянулся большой луг, где рабочие спокойно добывали торф.
Невдалеке, окруженные полуразрушенной каменной оградой, паслись четыре коровы — все, что осталось от стада, принадлежащего Массерфилдам. Это был убогий дом. Скудность выглядывала из разбитых окон флигеля, давно предоставленного крысам, и который был завален всевозможным хламом.
— Право! Ты, кажется, прочла немало книг по стратегии! — сказал старик.
Кэтти утвердительно кивнула.
— Это замечательная наука, — вздыхая, заметил сэр Саун. — Шесть книг написал я на эту тему!
…Старый, сгорбившийся человек вышел из дома. Медленной походкой прошел через сад. Подойдя к беседующим, он, с остатками былой военной выправки, как-то неуклюже поклонившись, доложил:
— Кушать подано, сэр.
Опираясь на палку, генерал встал.
— Обед, Кэтти, — повторил он серьезно.
И рука об руку они вернулись в дом. За жареной свининой, которую старик и его внучка оценили по достоинству, они возобновили дискуссию на излюбленную тему генерала.
Девочка молча прислушивалась, в то время как речь старика становилась все более и более оживленной.
— Все это мне кажется мотовством, — заметила она.
Генерал, уставившись на ребенка, буркнул:
— Мотовством! Мотовством чего?
— Жизни, денег и всего, — объяснила она.
— Ты — маленькая глупышка. Что в этом может понимать тринадцатилетний ребенок!
— Полковник Вестхангер говорит…
— Полковник Вестхангер, — повысил голос старик, — дурак и плут! Еще больший дурак и мошенник, нежели твой отец! Да и вообще все Вестхангеры — идиоты и бездельники! Черт побери! Если бы твои зубы были бриллиантами, то они у тебя бы их повыдергали! В этом можешь не сомневаться!
Девочка спокойно выслушала тираду в адрес своих ближайших родственников.
— Полковник Вестхангер говорит, — продолжала она, — что если бы все гениальное, расточаемое для войны…
— Очень мало из всего этого он мог расточать, этот солдат муниципального ополчения!
— Ведь он же служит в настоящей армии, — поправила девочка.
— Армия может этим гордиться! — съязвил генерал и стукнул рукояткой ножа по столу. — И он еще говорит о стратегии, этот жалкий простофиля!
Кэтти, смеясь, покачала головой.
— Ах, генерал, — сказала она (девочка никогда не называла его иначе), — о стратегии он, конечно, никогда не говорил. Лишь утверждал, что это только трата денег, жизни и всего другого.
— А я бьюсь об заклад, что деньги у него были на первом плане.
— Жизни и всего… — повторила девочка, не обращая внимания на замечание старика. — Когда бы все научные исследования и гениальность применялись для приобретения благ человеческих…
— Ну, вот! Для приобретения благ человеческих! — торжествуя воскликнул генерал. — Это на него похоже, на этого осла! Этот умеет при помощи стратегии или как-нибудь иначе завоевывать блага. Один Бог что с тобой станется после моей смерти, ибо тогда это владение перейдет в руки моего племянника, жалкого, слабоумного протестанта. А твой отец так же не способен заботиться о тебе, как я совершить воровство.
Прежде чем продолжать эту беседу, он отрезал себе еще один кусок свинины, после чего только с некоторым любопытством спросил, будто заранее обдумав свои вопрос:
— И каким образом познания стратегического искусства могут помочь человеку в области приобретения благ человеческих?
Девочка сложила свою салфетку и спокойно ответила:
— Есть множество путей для этого… Но мне не верится, чтобы полковник Вестхангер или мой отец справились со своей задачей. Они не такие большие стратеги, как мы.
Старик улыбнулся.
— Как мы! — повторил он. — Ну а как бы ты добывала блага?
— Об этом я должна сначала подумать. Просто так, по приказу, я не могу тебе этого сказать, — объяснила она. — Но есть множество путей для этого.
— Ну, тогда назови мне хоть один из них? — попросил генерал, отодвигая стул.
— Ну, — начала она медленно, — представим себе, что посылая Теренса на вокзал, мы до этого снимаем с одного из колес его экипажа гайку, и колесо отваливается, ну как раз перед домом фон Гормана. Что Теренс, в таком случае, сделает?
Девочка задумалась, а потом стала перебирать всевозможные варианты выхода из этой ситуации.
— Во-первых, Теренс пойдет к фон Горману, и управляющий майора одолжит ему новехонький экипаж своего хозяина.
— Ну, мы его и так могли одолжить, — заметил генерал, — зачем же нам все эти фокусы?
— Тогда бы все знали, что мы одолжили экипаж у фон Гормана, дабы похвастать перед господином, приехавшим из Дублина для покупки твоих картин.
— Откуда ты знаешь, что я хочу продать картины? — сердито спросил генерал.
Эти картины были его слабостью. Две работы Ван-Дейка, висевшие на голой стене, — последние ценные вещи, которыми он еще владел. И только странное применение мексиканских акций, приобретенных им много лет назад и последовавшая за этим потеря доходов — пенсию он давно уже заложил — принудили его отказаться от этих жалких остатков времени массерфилдовского расцвета.
— Откуда я это знаю? — возмутилась она. — Откуда генерал знает, что творится за его спиной?
— Ты, значит, шпионила! — воскликнул он.
Но девочка отрицательно покачала головой.
— Не думай об этом, дорогой генерал, — сказала она, — но дай мне лучше закончить свой рассказ. Теренс, значит, отвозит гостя, а мы, встретив его невдалеке от дома фон Гормана, заходим в прекрасный особняк майора и просим доложить о нас. Тут мы узнаем, что майор со всей своей семьей уехал в Лондон.
— Майор во время своего отсутствия всегда отдает свой дом в мое распоряжение. У него ведь отличная библиотека, — бросил генерал.
— Ты, значит, ведешь гостя в библиотеку, куда заранее велел перенести картины, — ведь окружающая обстановка имеет большое значение, — и показываешь ему книги. Госпожа Сеа, экономка майора, очень любит меня…
— Но где тут кроется стратегия? — спросил старик.
Девочка рассмеялась.
— Заставить врага бороться на поле, заранее намеченном нападающим, есть безусловно большое преимущество для последнего…
