У нее была привычка нервно подносить руку к плечу, словно для того, чтобы поправить волосы, но никаких волос не касалась, потому что носила короткую стрижку. Наверное, Дарлин совсем недавно обрезала волосы, подумал Барретт.
— Я Майк Барретт, — представился он, но это имя ничего ей не говорило. — Я представляю в суде Бена Фремонта, который…
Теперь Дарлин вспомнила.
— Порнографическая книга… — медленно проговорила она и тут же осторожно поинтересовалась: — Что вам от меня нужно?
— Хочу задать лишь пару вопросов. Давайте присядем.
Но Дарлин Нельсон и не собиралась садиться. Ее рука вновь коснулась уха.
— Какие вопросы?
— Ну, во-первых, мисс Мур или вы знали Джерри Гриффита до того вечера?
— Нет.
— Хорошо, — кивнул Барретт. — А как насчет друзей Джерри? Вы никого из них не знали?
— Откуда мне знать, кто его друзья? Даже если бы я случайно встретилась с кем-нибудь из них, то не знала бы этого.
— Мисс Нельсон, я говорю о конкретном человеке. Он учится в Калифорнийском университете и живет в Уэствуде. Его зовут Джордж Перкинс. Вы никогда не слышали, чтобы мисс Мур… Шери говорила о нем?
— Нет.
— А вы сами знаете Джорджа Перкинса?
— Нет, не знаю.
— Тогда, может, вы мне расскажете вот о чем. В ту ночь, когда вы нашли Шери…
— Мистер Барретт, по-моему, я не обязана разговаривать с вами. К тому же мне нечего рассказать. Я уже рассказала обо всем полиции, и это попало в газеты. Мне сейчас лучше уйти. Извините.
Дарлин Нельсон попятилась к двери и выскочила из комнаты.
Барретт пожал плечами, выбил трубку и спрятал в карман, потом направился к лифту.
Через несколько минут он уже был на стоянке и шел к своей машине, когда вдруг услышал за спиной топот бегущих ног.
Обернувшись, Барретт увидел коренастого мужчину. Тот был старше Майка, с огромной головой и такой короткой шеей, что ее, казалось, не было вовсе. Мужчина догнал Майка. Он был бледен как мел, руки его сжались в кулаки.
— Вы Барретт? Вы защищаете эту гнусную книгу?
Майк, ошеломленный яростью незнакомца, молча кивнул:
— Да, я…
— Тогда послушайте меня! — заорал мужчина, шагнув вперед и хватая Барретта за лацканы пиджака. — Послушай меня, подлец, потому что я сейчас кое-что тебе скажу…
Он потянул Барретта на себя, и тот, защищаясь, ударил его по рукам. На какую-то долю секунды он освободился, но разъяренный незнакомец вновь набросился на него. Барретт поднял руки, чтобы защититься, но получил сильный удар в лицо. Майк успел сделать шаг назад, однако кулак все же задел его подбородок. Клацнули зубы, он потерял равновесие и сел на землю.
Его больше ошеломила внезапность нападения, чем сила удара. Он сидел на асфальте стоянки, как человек, у которого отнялись ноги, и тер подбородок, а над ним возвышался обидчик.
— Послушай меня, скотина, — хрипло дыша, произнес мужчина. Его руки были по-прежнему сжаты в кулаки. — Я отец Шери… Говард Мур… и я тебя предупреждаю, что получишь еще, если будешь совать нос в наши личные дела. Моя бедная девочка в критическом состоянии из-за какого-то гада, которого возбудила твоя чертова порнографическая книга… Тот, кто ее защищает, будет иметь дело со мной. Так что зарубите себе на носу, мистер… Не суйте свой длинный нос в мои дела, иначе в следующий раз окажетесь в таком же состоянии, как моя бедная девочка. Запомните это!
Говард Мур развернулся и быстро ушел.
Когда в голове прояснилось, Барретт встал на ноги. Гнев и чувство грубой несправедливости нахлынули на него, и он задрожал. Первой мыслью было догнать Мура и дать сдачи, но, глядя вслед этому человеку со скорбно поникшими плечами, направляющемуся в сторону больницы, Майк перестал злиться. Теперь он испытывал жалость. Мур был никудышным отцом, а наверху, на пятом этаже, лежала его изнасилованная дочь. Да, он был в таком состоянии, что имел право ударить кого угодно, сделать что угодно.
Барретт достал платок и прижал ко рту. На белой ткани показалось бледное красное пятно. Нижняя губа была рассечена с внутренней стороны. Ну и черт с ней. Он отряхнул пыль и медленно подошел к машине.
Часом позже Барретт вернулся в контору. Донна принесла из аптеки зеленку, и Майк задал вопрос, который мучил его весь последний час. Он помнил разговор Дарлин Нельсон с сиделкой в коридоре больницы, а Донна Новик всегда просматривала в газетах светскую хронику и страничку о развлечениях, стараясь сохранить молодость с помощью чтения о молодежи.
— Донна, красавица моя, кажется, я где-то слышал, но не могу точно вспомнить, что такое «Андерграунд рэйлроуд»?
— Самое популярное место отдыха молодежи. Это на Мелроуз. Рок-группы, танцы, безалкогольное пиво.
— Говорят, там сегодня выступает новая группа?
— Да. «Григорианские песнопения».
— Что григорианские? Я говорю не о средневековых песнопениях и церковных хорах. Я…
— Как же вы отстали от жизни, босс! «Григорианские песнопения». Раньше они назывались «Чаунси» и «Снегоступы», но потом объединились с «Лос-Анджелесским зноем». Сейчас это самая популярная рок-группа в стране. В семь часов они выступают в «Андерграунд рэйлроуд». Что вы надумали?
— Хочу преодолеть пропасть между поколениями и попытаться идти в ногу со временем.
Даже на темной стоянке за гигантским хозяйственным магазином, превращенным в прибежище поклонников рока, слышался непрерывный рев. Звуки рок-музыки рвались из всех окон и пробивались сквозь стены «Андерграунд рэйлроуд».
Остановившись перед светофором на Мелроуз-авеню, Майк Барретт посмотрел на часы. Двадцать минут восьмого. На противоположной стороне располагались еще два молодежных заведения: «Преисподняя» и «Рага-рок», но сегодня в них почти никого не было. Настоящий демографический взрыв произошел в тридцати футах от стоянки, где две аккуратные очереди двигались к дверям и исчезали в «Андерграунд рэйлроуд».
Барретт встал в конец одной из очередей. Он обрадовался, что последовал совету Донны и не облачился в костюм и галстук. Даже в пуловере и вельветовых брюках он весьма выделялся из толпы. Но Барретт чувствовал себя неловко не из-за одежды, а из-за возраста. Сейчас он впервые в жизни вспомнил, что половина американцев — моложе двадцати пяти лет.
Продвигаясь вместе с очередью к входу, сделанному из неотесанных бревен, он решил, что правильно поступил, не сказав Фей, куда идет. Сегодня у них была намечена ночь любви, и у него не хватило смелости перенести ее. Майк позвонил, объяснил, что вынужден пропустить традиционный ужин из-за дел, и пообещал вернуться домой к одиннадцати.
Конечно, особых дел не было. От Дарлин Нельсон он знал, что в «Андерграунд рэйлроуд» вечером состоится большой концерт, на который может прийти Джордж Перкинс. Это было предчувствие, интуиция. Если Джордж объявится, он придет с друзьями, которые могут оказаться и друзьями Джерри. А Барретт хотел узнать как можно больше друзей Джерри Гриффита.
— Давай зелень, мужик, — услышал он чей-то голос.
В дверях стоял негр, похожий на Линкольна, и собирал плату за вход. Барретт заплатил два доллара и вошел внутрь.
