…
Она никогда не встречала другого мужчину, который был бы способен отвернуться от женщины, предложившей секс, просто из чувства долга. Большинство мужчин взяли бы то, что было предложено, а затем сбежали. Но не Джошуа. И Алекс подозревала, что такое поведение вовсе не является обязательным в кодексе оборотней. Но она чувствовала, что это было сущностью мужчины, стоящего перед ней.
От этого она хотела его еще больше.
Глубоко в своем сердце Алекс сознавала, что не имеет значения, сколько других мужчин она встретит. Она никогда не встретит никого другого, кого захотела бы так, как Джошуа Страйкера. Было в нем что-то такое, что привлекало ее и заставляло хотеть быть с ним. Только с ним.
Это могло бы показаться банальным, но ей хотелось быть той единственной, к кому он пришел бы за утешением в конце длинного, тяжёлого рабочего дня. У нее не было никаких заблуждений по поводу того, чем он вынужден был заниматься, исходя из его положения в стае. Алекс хотела иметь возможность разделить с ним его тяготы, сделать их легче.
Но она понимала, что сейчас он ещё не готов был услышать это, что не сможет этого принять, независимо от того, что бы она ни сделала.
Он сразу же объяснил бы это действием гормонов или адреналина, или ещё какой-нибудь глупостью. Алекс знала лучше. Она всегда понимала саму себя и прямо сейчас ее сердце и разум кричали, что он принадлежит ей.
Ярость в его голосе, с которой он говорил о ее встрече с другими мужчинами, на самом деле успокоила ее. Теперь, когда она знала, что он так захвачен эмоциями, так сильно оберегает её, весь ее предыдущий гнев бесследно растаял.
В некотором смысле, это было даже мило. Он доставил ей огромное удовольствие, но сам при этом не получил ничего, потому что таким образом он ограждал её от себя и от её собственных бушующих гормонов. И так как он пообещал защищать ее — он будет делать это всеми возможными способами, даже если это означало оберегать ее от самого себя.
Ей только нужно как-то иначе довести это до его сознания. И она уже сделала хорошее начало. Когда она коснулась губами его губ, он ответил немедленно.
Алекс наслаждалась низким стоном, исторгшимся из глубины его груди, когда она скользнула своим языком ему в рот. Его таз жёстко давил на её бёдра, член плотно прижался к ее лону. Ее груди болели, соски набухли. О, Боже, Алекс не могла поверить, что она настолько горяча и снова в полной готовности для достижения оргазма. Логически она понимала, что частично это было вызвано гормонами, но она знала точно, что не меньшее, а может и большее отношение к этому имеет мужчина, находящийся перед ней.
Джошуа удерживал ее руки высоко над головой, прижимая их одной рукой к грубой бетонной стене. Его сила восхищала её. Это тоже было полным поворотом в её восприятии, неожиданно удивившим её. Она никогда не принадлежала к типу женщин, которых впечатляли мощные мускулы. Сама она уж точно была не из слабых, и, собственно, любому парню было бы трудно преодолеть планку, заданную её отцом. Но Джошуа буквально источал могучую силу, даже когда он был неподвижен. Это невероятно возбуждало.
Их языки сплелись. Это был медленный, неторопливый танец, который заставил все ее тело вибрировать от удовольствия. Мужчина, несомненно, знал толк в поцелуях. Он, не торопясь, будто ему больше нечего было делать, кроме как потратить весь день только на то, чтобы целовать ее, слегка повернул голову, делая свой натиск ещё глубже.
Собственно говоря, если вдуматься — Алекс, в общем-то, и не возражала бы против этого. Она, наверное, могла бы кончить с ним, не делая больше ничего — только касаясь его рта своим, его языка своим. Ее чрево запульсировало, и девушка почувствовала, как излилась в свои трусики. Снова.
Джошуа откинулся назад, ещё более сильными толчками устремляясь бедрами к ней. Они оба застонали, и он глухо рассмеялся.
— Видишь, что я имел в виду? Для меня слишком опасно прикасаться к тебе, Алекс. — Его пальцы ласково обвились вокруг её запястий, прежде чем он неохотно отпустил ее.
Она опустила руки, легким касанием проведя ими по его плечам, и ощутила его напряжённость, когда погладила сзади его шею.
— Ты ведь живешь опасностью, — поддразнила она.
— Ах, Алекс. Ну что мне делать с тобой?
Его глаза были настолько темными и мягкими, что казались бархатисто-влажными. Глаза обрамляли длинные и густые ресницы. Возможно, у любого другого мужчины они выглядели бы по-женски. У Джошуа они лишь подчеркивали его мужественность, делая резкие черты его лица еще более отчётливыми.
Алекс могла бы потеряться в этих глазах. И ещё она подумала, что ей очень хотелось бы, чтобы он кое-что сделал для неё, но она знала — сейчас не время. Уже сейчас она чувствовала, как он отдаляется от нее. Понемногу она начинала понимать, что скрывается у этого человека под суровой внешностью, что управляет им, что мотивирует его поступки. Даже то, что он расстроил ее, сделало его еще более желанным. Девушка не только поняла его, но её восхитила его приверженностью долгу, преданностью стае.
Джошуа отступил назад, вся мягкость постепенно исчезла из выражения его лица, возвращая обычное суровое очертание.
— Мы должны двигаться дальше. У нас меньше двух дней, чтобы встретиться с твоим отцом в Волчьей Бухте и нам, вероятно, будет дорога каждая минута этого времени.
Так много произошло сегодня утром. Было так легко захотеть всего лишь раствориться в Джошуа, забыв об опасностях, окружающих их, об опасностях, окружающих ее отца. Но это не принесло бы ничего хорошего ни одному из них.
Впредь она должна сосредоточиться на их дальнейшем продвижении вперед, делая всё от неё зависящее, что могло бы помочь им добраться до места назначения живыми, в целости и сохранности. Как только они доберутся туда, положение кардинально изменится. А тем временем, она могла бы использовать возможность узнать все, что можно о Джошуа, его семье и стае Волчьей Бухты.
Ее желудок скрутило. Она все еще была не вполне готова согласиться с тем, что она оборотень. Было легко принять это в Джошуа, так как она никогда не представляла его себе кем-нибудь другим. Однако было трудно уложить в голове сознание того, что не только ее отец был одним из них, но и она тоже. Хотя вернее, она — полукровка.
Джошуа наблюдал за ней, определяя ее реакцию. Она расправила плечи и натянуто улыбнулась. Только что её действительность снова рухнула от тяжелого удара. Настало время идти.
— Я готова.
Джошуа колебался, как если бы хотел сказать что-то ещё. Алекс ждала, но он больше ничего не сказал, просто продолжал изучать ее лицо. Ей было не ясно, что он хотел обнаружить в нём, или, может, уже обнаружил, — когда он, наконец, отвернулся и бросил взгляд в направлении верхней части переулка.
— У меня есть автомобиль, спрятанный на краю города. Все, что нам нужно сделать — это добраться туда первыми, не обнаружив себя.
— Хорошо. — Алекс поправила свои волосы, одернула трикотажную рубашку, затем наклонилась и подхватила с земли кожаную куртку. К счастью, она не упала на какую-нибудь мерзость, и девушка лишь стряхнула приставшую землю, перед тем как перекинуть ее через плечо. И только теперь она начала замечать сомнительные запахи, которые витали в переулке. Алекс сморщила нос, стараясь не дышать слишком глубоко.
Джошуа все еще наблюдал за ней, как будто был не вполне уверен в ее настроении.
Ему придётся смириться с этим. Она не могла точно объяснить ему это, поскольку до некоторой степени не была уверена во всём, что чувствовала в данный момент. У них будет время поговорить об этом позже. Когда-то им ведь придется остановиться и передохнуть.
— Держись ближе, — приказал он, когда повел ее за собой обратно к началу переулка. Кинув быстрый взгляд в обоих направлениях, он свернул, выйдя из аллеи, и пошёл вдоль тротуара.
