— Разве он не ночует здесь, когда не остается на своей лодке?
— Не часто.
— А что вы можете сказать о его отношениях с Кейт Самнер?
Бриджес покачал головой.
— Все, что я знаю о ней, изложено в моих показаниях. Если бы я знал что-нибудь еще, я бы сказал.
Гелбрайт посмотрел на часы.
— У нас возникла небольшая проблема, — приветливо сказал он. — Я ограничен временем, пора заняться другими делами, поэтому даю вам еще 30 секунд.
— Чтобы сделать что?
— Сказать правду. — Гелбрайт отстегнул с пояса наручники.
— Берите другого, — усмехнулся Бриджес. — Вы же не собираетесь арестовать меня.
— Именно собираюсь. А я крепкий орешек, Тони. Если я провожу арест лживого маленького подонка, как ты, то я беру его в том виде, в каком он есть, не важно, что у него задница похожа на пиццу, а его пенис съежился от мытья.
У Бриджеса вырвался хриплый смех.
— Пресса должна распять вас. Вы не можете тащить голого парня по улице за незаконное хранение сигарет с коноплей. Теперь это едва ли считается преступлением.
— Испытай на мне.
— Тогда вперед.
Гелбрайт защелкнул один браслет наручников у себя на запястье, затем наклонился и защелкнул второй на запястье Тони.
— Энтони Бриджес, я арестовываю тебя по подозрению в сокрытии сведений об изнасиловании и убийстве ночью в прошлую субботу миссис Кейт Самнер и о нападении этим утром на мисс Маргарет Дженнер. — Он встал и направился к двери, потащив за собой Бриджеса. — Можешь ничего не говорить, но… тебе же хуже.
— Дерьмо! — буркнул молодой человек, спотыкаясь. — Это шутка, правда?
— Нет.
Инспектор вырвал конопляную сигарету из рук Бриджеса и бросил ее, все еще дымящуюся, в коридоре.
— Причина того, что на Стивена Хардинга этим утром напала собака, в том, что он совершил попытку нападения на женщину в том же месте, где умерла Кейт Самнер. Сейчас ты либо расскажешь мне все, что знаешь, либо можешь сопровождать меня в Уинфриз, где тебе будет официально предъявлено обвинение и где тебя допросят по всем правилам. — Он посмотрел на парня сверху вниз и рассмеялся. — Откровенно говоря, не вижу выхода. Я бы сэкономил время, если бы ты поговорил со мной сейчас, но, — он с сожалением покачал головой, — мне страшно не хочется, чтобы твои соседи пропустили спектакль. Жить рядом с тобой, наверное, просто ад.
— От этого окурка загорится дом!
Гелбрайт наблюдал, как сигарета медленно тлеет на деревянных досках пола.
— Она слишком зеленая. Ты неправильно обработал коноплю.
— Вы-то, уж конечно, знаете.
— Поверь мне. — Он толкнул Бриджеса вперед по коридору. — Так на чем мы остановились? О да. Ты имеешь право хранить молчание, все сказанное тобой может быть использовано в суде против тебя.
Он распахнул дверь и вытолкал Тони на улицу.
— Все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя.
Он подгонял Бриджеса на тротуар так, чтобы тот оказался перед ошеломленной пожилой леди с пушистыми белыми волосами и такими огромными глазами, как мячи для игры в гольф, за стеклами очков в серой роговой оправе.
— Доброе утро, мадам, — вежливо поздоровался инспектор. Она открыла рот. — Я припарковался за магазином «Теско», — обратился он к Бриджесу, — поэтому будет быстрее, если мы пойдем по Хай- стрит.
— Вы же не можете тащить меня по Хай-стрит в таком виде. Скажите ему, миссис Крейн!
Пожилая женщина наклонилась, приставив ладошку к уху:
— Сказать ему что, дорогой?
— О Боже! Не обращайте внимания! Забудьте!
— Не уверена, что смогу, — пробормотала она конфиденциальным тоном. — Тебе известно, что ты голый?
— Конечно! — прокричал он ей в ухо. — Полиция нарушает мои права, и вы будете свидетелем этого.
— Это мило. Я всегда хотела быть свидетелем чего-нибудь. — Ее глаза засветились от внезапной радости. — Я расскажу своему мужу. Он будет очень доволен. Он долго повторял, что единственное, что может произойти, когда прожигают жизнь, — она станет короче. — Она весело рассмеялась, когда стала уходить. — И вы знаете, я всегда думала, что это шутка.
Гелбрайт усмехнулся ей вслед.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал с твоей входной дверью? — спросил он, берясь за ручку. — Просто захлопнуть?
— Господи, нет же! — Бриджес старался наклониться назад, чтобы дверь не захлопнулась. — У меня нет ключа, Господи, Боже мой!
— Уже начинаешь нервничать?
— Я могу преследовать вас в судебном порядке.
— Нет шансов. Это твой собственный выбор, запомни. Я объяснял, что если буду вынужден арестовать тебя, то возьму в том виде, в каком ты был, а ты ответил: «Тогда вперед».
Бриджес диким взглядом посмотрел на дорогу. Из-за угла появился мужчина. Последовавшая за этим попытка панического бегства Тони спасла коридор от опасности пожара, что и стало наградой Гелбрайту. Он закрыл дверь и встал спиной к ней, крепко натягивая наручники, чтобы Бриджес не упал.
— Правильно. Начнем сначала? Зачем этим утром Стив вернулся в бухту Чапмена?
— Не знаю. Я даже не знал, что он там был.
У него глаза стали вылезать из орбит, когда Гелбрайт опять потянулся открыть дверь.
— Послушайте, идиот, тот парень, что идет по улице, — журналист. Он приставал ко мне все утро с вопросами о Стиве. Если бы я знал, где этот ублюдок, я бы послал парня по его следу. Но он даже не отвечает на мои телефонные звонки. — Тони кивнул в сторону гостиной. — По крайней мере отойдем хотя бы за пределы слышимости, — пробормотал он. — Возможно, папарацци подслушивает за дверью, а вы, как и я, не хотите, чтобы пресса шла по моему следу.
Гелбрайт расстегнул наручники и снова прошел за Бриджесом в гостиную, наступив на ходу на окурок.
— Расскажи мне об отношениях между Стивом и Кейт, — велел Гелбрайт. — И, пожалуйста, убедительно, Тони, — со вздохом добавил он, вынимая записную книжку из кармана, — потому что: во- первых, я устал, во-вторых, ты хотел меня обмануть, и в-третьих, мне абсолютно все равно, если завтра твое имя будет напечатано крупными буквами во всех утренних газетах как вероятного подозреваемого в изнасиловании и убийстве.
— Я никогда не понимал, в чем ее привлекательность. Встречался с ней всего один раз. По-моему, она самая скучная женщина из всех, кого я когда-либо знал. Однажды в пятницу во время ленча я был в баре. Все, что она могла сделать, — просто сидела и смотрела на Стива, словно он Леонардо Ди Каприо. Обратите внимание, когда Кейт начинала говорить, становилось еще хуже. Боже, она была такой глупой! Разговаривать с ней было смертельно тоскливо. Думаю, она жила на диете из мыльных сериалов. Что бы я ни сказал, у нее возникали ассоциации только с эпизодами из «Соседей» или «Обитателей Ист-Энд». Все это в конце концов стало действовать мне на нервы.
Позднее я спрашивал Стива, что же он делает, парень рассмеялся и сказал, что его не интересуют разговоры. Он сказал, что Кейт мечтает только о постели. Честно говоря, не думаю, что он собирался зайти
