– Ваша жена утверждает, будто вы презираете все материальное.
– Совершенно верно, поэтому я потратил бы деньги, чтобы обогатить собственную духовную жизнь.
– Интересно, каким образом?
– Спустил бы все на наркотики, секс и алкоголь.
– Звучит вполне материально. Нет ничего духовного в том, чтобы потакать своим физическим потребностям.
– Это зависит от того, последователем какого учения вы себя считаете. Если вы стоик, как Сара, то ваше духовное развитие происходит через ответственность и исполнение долга. Если же вы эпикуреец, как я – хотя поспешу заметить, что старый добрый Эпикур, возможно, и не узнал бы во мне своего последователя, – так вот, у эпикурейцев духовное развитие происходит через удовлетворение желаний. – Художник приподнял одну бровь. – К сожалению нас, современных эпикурейцев, часто осуждают. Есть что-то необъяснимо презренное в мужчине, который отказывается признавать свою ответственность, предпочитая погружать чашу в фонтан удовольствий. – Джек внимательно смотрел на Купера. – Но это лишь оттого, что наше общество состоит из овец, а овцам очень легко промывать мозги пропагандой. Они могут и не верить, что белое белье женщины – символ ее успеха в качестве домохозяйки, зато они наверняка верят, что на кухне не должно быть микробов, что улыбки должны быть белоснежными, дети – благовоспитанными, мужья – трудолюбивыми, а моральная устойчивость – очевидной. Или возьмите ролики про пиво. Предполагается, что реклама убедит мужчин в том, какие они мужественные, однако на самом деле она убеждает их лишь носить чистый свитер, регулярно бриться, иметь по крайней мере троих друзей, никогда не напиваться и увлеченно болтать в пабе. – Его напряженное лицо расплылось в улыбке. – А моя проблема заключается в том, что я скорее напьюсь до чертиков и трахну шестнадцатилетнюю девственницу, особенно если мне удастся медленно стянуть ее школьный сарафан.
«Господи, – с тревогой подумал Купер, чувствуя тяжесть взгляда собеседника на своей склоненной голове, – неужели этот негодяй еще и мысли читает?» Детектив сделал вид, будто записывает что-то в блокноте.
– Вы все это так же красочно описали миссис Гиллеспи или просто сказали, что потратили бы ее деньги, окажись они у вас?
Джек взглянул на Сару. Та рассматривала портрет Матильды и не поднимала глаз на мужа.
– У нее была великолепная кожа для ее возраста. Скорее всего я сказал что-то вроде: «Я бы лучше напился до чертиков и трахнул старушку».
Купер, который оказался намного более добропорядочным, чем сам от себя ожидал, был настолько шокирован, что поднял глаза:
– И что она ответила?
Джек явно наслаждался происходящим.
– Она спросила, не хотел бы я нарисовать ее обнаженной. Я согласился, и она сняла одежду. Если вас это интересует, то на Матильде была только «уздечка», когда я ее рисовал.
Джек улыбнулся, проницательно глядя в глаза полицейского.
– Вас это возбуждает, сержант?
– Да, – ответил тот ровно. – А она, случайно, не была в ванной в этот момент?
– Нет. Она была вполне жива и лежала на кровати во всем своем великолепии. – Джек встал и пошел к тумбочке в углу комнаты. – И выглядела превосходно. – Он достал альбом из нижнего ящика. – Сами посмотрите. – Джек бросил альбом, и тот приземлился у ног полицейского. – Это Матильда – одна из самых ярких индивидуальностей, которые мне встречались.
Купер поднял альбом и начал перелистывать страницы. На них действительно была изображена миссис Гиллеспи, обнаженная и лежащая на своей кровати, сильно отличавшаяся от жалкого трупа в ванной или старой карги на видеопленке. Детектив положил альбом на пол рядом со стулом.
– Вы спали с ней, мистер Блейкни?
– Нет. Она никогда не просила об этом.
– А если бы попросила?
Вопрос был задан до того, как Купер успел его обдумать. По лицу Джека было невозможно прочитать его реакцию.
– Это имеет отношение к делу?
– Я пытаюсь понять ваш характер, мистер Блейкни.
– Ясно. И что подскажет вам мое согласие переспать с пожилой женщиной? Что я извращенец? Или необычайно сострадательное существо?
Купер усмехнулся:
– Я бы сказал, что вам необходимо проверить зрение. Даже в темноте миссис Гиллеспи вряд ли сошла бы за шестнадцатилетнюю девственницу. – Он достал пачку сигарет из кармана. – Не возражаете?
– Пожалуйста. – Джек ногой подтолкнул к сержанту корзину для мусора.
– Миссис Гиллеспи оставила вашей жене три четверти миллиона фунтов, мистер Блейкни. Вы знаете об этом?
– Да.
Сержант не ожидал такого ответа.
– Значит, миссис Гиллеспи все-таки рассказывала вам о своих намерениях?
– Нет, – ответил Джек, вновь усаживаясь на свой табурет. – Я только что провел два замечательных
