а потому и не счел нужным что-то говорить на эту тему. Потом Майклу почему-то вспомнились все те женщины, с которыми он успел переспать за свою жизнь. Может быть, кто-то из них впоследствии забеременел, родил такого вот Терри, да и бросил его еще во младенчестве?
— И все же такая жизнь не может доставлять большой радости, — наконец проговорил журналист.
— Ну, что ж, я не первый, кто так живет. И я же не буду и последним. Обхожусь как-то. Если человек уже что-то испробовал, то он сможет это повторить.
Эти философские размышления не совсем подходили такому юному созданию, как Терри.
— Это ты тоже слышал от Билли?
Парень неопределенно пожал плечами:
— Возможно. Он постоянно, чтоб его, пытался читать мне нравоучения. — Терри заговорил высоким голосом, изображая своего «наставника»: — «Нельзя иметь только одни права, Терри. Существуют еще и обязанности. Самым большим грехом человеческим считается гордыня, потому что она унижает Господа. Будь наготове, ибо день Страшного Суда близок». — Юноша поморщился и продолжал уже своим обычным голосом: — Я тебе точно говорю: от его слов у кого хочешь голова бы кругом пошла. Чаще всего он вел себя как безумец, хотя в глубине души, конечно, не желал мне ничего плохого. Кое-чему я у него, разумеется, научился.
— Чему же?
Терри усмехнулся:
— Вот, например: глупые люди задают такие вопросы, на которые и мудрец не найдет ответа.
Дикон улыбнулся:
— Сколько же тебе лет?
— Восемнадцать.
Однако в это было трудно поверить. Несмотря на ум и быстроту реакции юноши в сравнении с его старшими приятелями, мягкий пушок на подбородке и неуклюжая угловатая фигура говорили о том, что он преувеличивает свой возраст. Огромные ладони, высовывающиеся из рукавов пальто, походили на весла. Пройдет еще не один год, прежде чем этот юнец по-настоящему начнет мужать. Теперь Майклу стала еще более интересна личность его проповедника — а может быть, и учителя? — с которым юноша успел так сдружиться.
— Сколько же времени ты был знаком с Билли?
— Пару лет.
Значит, они начали общаться с того самого момента, когда парень появился в этом месте:
— А его «нора» была похожа на твою?
Терри отрицательно помотал головой:
— Ему постоянно хотелось страдать. Я же говорил тебе, что это был стопроцентный псих. Как-то раз я видел его скачущим у берега реки в это же время года. При этом он был совершенно голый! Ты себе и представить не можешь, как тогда было холодно. Он весь аж посинел. Я спросил его, какого хрена он тут мечется, и обозвал идиотом. А он говорит, дескать, так надо для умерщвления плоти. — Терри немного помолчал, будто не был уверен, правильно ли он произнес это слово. — Ну, или что-то в этом духе. Он себе такую красоту, как у меня, никогда не строил, а просто заматывался в одеяло, да и ложился куда-нибудь поближе к огоньку. У него не было буквально ничего, понимаешь? И при этом ему ничего не было нужно. Он даже не задумывался над тем, как бы поудобней устроиться. Он считал, что боги все равно в конце концов его достанут, и поэтому стремился к тому, чтобы у этих поганцев это получилось побыстрее.
— И все из-за того, что он был убийцей?
— Возможно.
— А он не говорил тебе, кого именно он задушил: мужчину или женщину?
Терри прилег и сплел пальцы рук за головой:
— Не припоминаю.
— Почему же он решил поделиться этим только с тобой и ни с кем другим?
— А откуда тебе известно, что остальным он ничего не рассказывал?
— Я внимательно следил за их лицами во время нашей беседы.
— Большей частью они напиваются так, что вряд ли вообще помнят что-либо. — Терри закрыл глаза. — Впрочем, за десять фунтов, вероятно, какие-то проблески памяти могут и возникнуть.
Дикон рассмеялся так, что угол одного из плакатов затрепетал:
— Ну, я тоже не вчера родился. — Он вынул из бумажника свою визитную карточку и положил ее на грудь парню. — Звони мне в любое время, как только вспомнишь что-нибудь стоящее. Только учти: все сведения будут мною перепроверены, так что не вздумай тревожить меня понапрасну. И, конечно, постарайся, чтобы это действительно была ценная информация, если, конечно, хочешь на ней прилично заработать. — Он поднялся и еще раз внимательно вгляделся в лицо Терри. — Сколько же тебе лет на самом деле? — Сам он дал бы этому мальчику не более шестнадцати.
— Достаточно для того, чтобы справиться с любым ублюдком, если до этого дойдет дело.
Вернувшись в редакцию, Дикон обнаружил на своем столе оригиналы фотографий Билли Блейка в прозрачном пластиковом конверте и записку от Барри Гровера следующего содержания: «По имеющимся у меня файлам я не смог вычислить этого человека, но я переслал негативы и фотографии Полу Гаррети. Он постарается что-нибудь сделать с ними на своем компьютере. Б.Г.»
Однако Пол Гаррети, художественный редактор журнала, только покачал головой, когда Майкл, разыскав его, поинтересовался, что у того получается с портретом Билли Блейка. Кому-то в свое время удалось убедить Джей-Пи в том, что художественный отдел должен быть прекрасно оснащен новейшей аппаратурой, поскольку это сразу отразится на популярности «Стрит». И то, что раньше не удавалось целой когорте художников, сейчас было под силу одному редактору, использующему компьютерное оборудование. Однако Джей-Пи до того привык к старому облику журнала, что, конечно, не мог позволить Полу развернуться на полную мощь, и тот, как, собственно, и сам Дикон, большую часть рабочего времени занимался тем, что спорил со своим боссом, пытаясь добиться понимания.
— Тебе потребуется настоящий специалист этого дела, — объяснял Пол Майклу. — Я могу дать тебе сотни вариантов, как мог выглядеть твой Билли, но только человек, который разбирается в физиогномике, сможет указать, какой из рисунков ближе всего к истине. — Он указал на экран монитора. — Вот, посмотри сюда. Можно сделать лицо полнее, просто добавив «строительный материал» по всей поверхности. Можно округлить одни только щеки, или, наоборот, сделать ему двойной подбородок. Вот так мы построим ему густую шевелюру, а нажми сюда — появятся мешки под глазами. И так далее до бесконечности. При этом каждое лицо выглядит иначе.
Дикон с удивлением наблюдал, как на экране появляются все новые и новые образы.
— Мне понятно, что ты имеешь в виду, — наконец, признался он.
— Это же целая наука. Лучше всего будет поискать хорошего патологоанатома или художника, который составляет портреты по описанию. Конечно, ты можешь выбрать любое лицо, которое тебе только понравится, из всех, что я сейчас тебе показал, но в итоге, скорее всего, получится, что в жизни твой Билли выглядел совсем по-другому.
— Как ты считаешь, Джей-Пи согласится поместить под статьей оригинал фотографии для иллюстрации материала?
Гаррети рассмеялся:
— Ни за что на свете, и я с ним в этом соглашусь. Читатели перестанут спокойно завтракать. Ну, посмотри правде в глаза. Кто сможет поедать кукурузные хлопья, одновременно рассматривая фотографию старого бездомного нищего, умершего от голода?
— Но ему было всего сорок пять, — тихо произнес Дикон. — Он только на три года старше меня и на десять лет моложе тебя. Если вдуматься в это, становится страшновато, да?
Статья Майкла о нищете и проблеме бездомных людей появилась в журнале на той же неделе. Только в ней не было упоминаний ни о Билли Блейке, ни об Аманде Пауэлл. Конечный вариант материала оказался именно таким, как и предвидел сам Дикон. Это был хорошо продуманный анализ перемен в социальной сфере, где автор останавливался на долгосрочных проектах решения проблемы. Правда, Джей-Пи сильно сомневался в том, что статья понравится читателям. («Это же сплошное занудство, Майк, где тут сам человеческий фактор?» — сердился он.) Однако при отсутствии приличной
