— Предположим, он опасался, что вы вызовете полицию, и его привлекут за нарушение границ частного владения.
Миссис Пауэлл отрицательно покачала головой:
— Только не это. Вряд ли он испытывал страх перед полицией или тюрьмой. Ведь известно, что его неоднократно арестовывали. Почему на этот раз было бы по-другому?
Дикон что-то быстро стенографировал в блокноте, стараясь не упустить возникающих по ходу их диалога нюансов. Заодно он подмечал и изменения в выражении лица миссис Пауэлл.
Возбуждение. Озабоченность. Некоторое смущение, граничащее с замешательством. Все загадочнее и загадочнее. Что же для нее значил Билли Блейк, если смог вызвать эмоции там, где это оказалось не под силу даже мужу?
— Может быть, он настолько ослаб, что никак не мог привлечь ваше внимание. Кстати, патологоанатом не говорил вам, находился ли Билли в сознании в воскресенье?
— Нет, но это мне известно, — медленно произнесла миссис Пауэлл. — В морозильнике был пакет со льдом, и кто-то его открывал. Уж, во всяком случае, не я. Поэтому напрашивается вывод, что это сделал Билли. Кстати, кто-то еще и помочился в противоположном углу. Если Билли мог передвигаться по гаражу, то уж постучать он был, наверняка способен. И он знал, что все выходные я была дома. Стенка, отделяющая гараж, совсем тонкая, и оттуда слышно все, что происходит в доме.
— А как на это отреагировала полиция?
— Никак. Патологоанатом сделал заключение, свидетельствующее о смерти от истощения. А по своей воле Билли совершил этот поступок или нет, никого не интересовало.
Майкл закурил следующую сигарету и взглянул сквозь облако дыма на хозяйку:
— Во что вам обошлась кремация тела?
— Какое это имеет значение?
— Это зависит от того, насколько циничными вы считаете подписчиков. Ведь многие могут посчитать, что вы умышленно скромничаете, а сами мечтаете, чтобы все думали, будто это какая-то огромная сумма.
— Пятьсот фунтов.
— Наверное, это куда больше, чем вы ссудили бы ему, обратись он к вам за милостыней.
Хозяйка кивнула. Щелк!
— Если бы я встретила его нищим на улице, то посчитала бы и пять фунтов чрезмерными. — Щелк! Щелк! Аманда с раздражением взглянула на Лайзу, видимо, собираясь выразить свое неудовольствие, но промолчала, и лицо ее снова стало непроницаемым.
— Вчера вы сказали, что чувствуете, будто чем-то обязаны Билли. Не могли бы вы уточнить, что вы имели в виду?
— Просто дань уважения.
— Потому что вам показалось, что в его жизни уважения не хватало?
— Что-то вроде этого, — согласилась Аманда. — Но когда облекаешь чувства в словесную форму, все это кажется чересчур сентиментальным и смешным.
Майкл что-то записал в блокнот.
— Вы верите в Бога?
Еще одна фотовспышка ослепила хозяйку, и та раздраженно отвернулась:
— Послушайте, может уже хватит фотографий?
Но Лайза и не думала расставаться с камерой:
— Еще пару снимков. И, прошу вас, Аманда, посмотрите вниз. — Щелк! — Да, вот так, хорошо, Аманда. — Щелк! — Побольше сострадания во взгляде. — Щелк! — Великолепно, Аманда. — Щелк! Щелк! Щелк!
Дикон наблюдал, как раздражение в глазах хозяйки постепенно сменяется яростью.
— Достаточно, Смит, — вмешался он. — По-моему, действительно хватит.
— А может быть, еще пару снимков в гараже? — не унималась Лайза, которой было жаль оставшихся на пленке кадров. — Это не займет много времени.
Миссис Пауэлл долго изучала рубиновую влагу в бокале, прежде чем заговорить.
— Пожалуйста, — разрешила она, не поднимая головы. — Ключи лежат на столе в зале, а свет включается автоматически, когда поднимаются ворота. Дверью из дома в гараж я больше не пользуюсь.
— Я имела в виду вас, — пояснила Лайза. — Мне хотелось бы, чтобы вы присутствовали. Если там сейчас сыро и холодно, это как нельзя лучше послужит фоном для рассказа об умирающем от голода нищем.
Неподвижность позы хозяйки дала понять корреспонденту, что миссис Пауэлл пропустила ее слова мимо ушей, и Лайза предприняла еще одну попытку:
— Не более пяти минут, Аманда. Уверяю вас. Может быть, вы сами захотите подойти к тому месту, где обнаружили несчастного. Ну, там, скорбно склонить голову. Словом, что-нибудь в этом духе…
Тишину в комнате нарушало лишь тиканье каминных часов, и чем дольше тянулась повисшая пауза, тем, казалось, громче оно становилось. Майклу вдруг почудилось, что хозяйка чего-то напряженно ожидает. Он затаил дыхание, и, когда миссис Пауэлл заговорила, вздрогнул.
— Простите, — обратилась она к девушке. — Мы с вами совершенно несовместимо разные люди. Стоять со скорбной миной у места, где умер Билли, и позировать для меня также неуместно, как таскать одежду типа «возьми меня» или пользоваться всякой пошлой мазней вместо косметики. Словом, как позволяете себе вы. Мне нет нужды демонстрировать чувства, которых я не испытываю.
Свистяще шипящий монолог, исказивший до этого безупречную дикцию миссис Пауэлл, прозвучал настолько неожиданно, что Дикон испытал шок: только сейчас он понял, что она была мертвецки пьяна.
Глава третья
Пауза становилась опасной. Эффект, произведенный словами миссис Пауэлл, не уменьшился с течением времени. Напротив, ее речь приобретала все больший вес. Теперь Дикон смотрел на Лайзу глазами Аманды и удивлялся тому, насколько верным было определение, данное хозяйкой этой вульгарной особе. По сравнению со снежной королевой, сидящей в кресле напротив, Смит казалась самой настоящей уличной девкой. Только сейчас Майкл заметил и эти пухлые, слишком ярко очерченные губы, и плотно облегающую отнюдь не безупречную фигуру короткую юбку. Он вдруг устыдился того, что долгое время сам бегал за ней. А тишина, воцарившаяся в комнате, словно пропитывалась вожделением. Теперь Дикон видел себя самой настоящей подопытной собачкой Павлова, у которой выступает слюна каждый раз, когда ее начинают соблазнять чем-то вкусненьким. Сама эта мысль показалась ему обидной.
Он вынул из кармана ключи от машины и предложил Лайзе самостоятельно доехать до редакции.
— А я, когда закончу интервью, доберусь на такси, — добавил он. — Да, ключи, пожалуйста, оставь у Глена в приемной, а я их потом у него заберу.
Лайза кивнула, радуясь тому, что у нее появился прекрасный повод уйти, и в тот же момент Майкл пожалел о своем вероломном поступке по отношению к коллеге. Яркая косметика и ультрамодная одежда вовсе не считались криминалом. Наоборот, они как бы подчеркивали торжество молодости. Смит уложила аппаратуру, оставив только одну камеру и, молча кивнув на прощание хозяйке дома, удалилась.
Из комнаты было слышно, как загремели двери гаража. Аманда вздохнула:
— Я была груба по отношению к ней. Простите. Мне кажется, нельзя относиться к смерти Билли с таким равнодушием, с каким это получается и у вас, и у нее. — Она посмотрела на стакан, словно раздумывая над тем, заметил ли Майкл ее состояние, и, не прикасаясь к вину, отставила его подальше.
— Похоже, вы чересчур близко к сердцу приняли его гибель, — напомнил Майкл.
— Но он умер на моей территории.
— Это еще не значит, что вы должны отвечать за него.
Миссис Пауэлл окинула Майкла пустым взглядом:
— А кто же тогда должен?
Такие вопросы свойственно задавать детям.
— Сам Билли, — резюмировал Дикон. — Он был достаточно самостоятельным, чтобы принимать
