Пенелопа Уолш
Милая Бренда
Глава 1
Прошло много лет, прежде чем я смогла без содрогания смотреть на швейцарские почтовые марки. Они напоминали мне о последнем письме матери, и, когда я думала о том, как на него ответила, мне хотелось забиться в угол и завыть.
«Милая Бренда! Надеюсь, у тебя получится взять отпуск на Троицу. Мы с Полом ждем тебя в Уэст- Уиндоуз. Джейн тоже будет там, но, поскольку она снова помолвлена, конкуренции можешь не опасаться. Кроме того, милая, мы пригласили такого очаровательного молодого человека! Вы будете отличной парой».
Мама всегда мечтала выдать меня замуж.
— Бренда, — чуть не плакала она, — я не вынесу, если тебе всю жизнь придется считать гроши.
— Но я могу работать! И вообще, мне не хочется выходить замуж.
— Милая, замуж надо. Сейчас, пока ты молода, легко строить карьерные планы, но, когда тебе стукнет тридцать, ты поймешь, что женщине нужна семья. Нельзя жить только для себя.
А ведь сначала она думала, будто ее единственной дочери уготована незавидная участь старой девы. Дедушка рассказывал, что, когда двадцать три года назад мама впервые взяла меня, новорожденную, на руки, она воскликнула: «Бедняжка! Такая же страшненькая, как ее отец».
Конечно, меня нельзя назвать никчемной, но и особыми талантами я никогда не блистала, поэтому для меня было вполне естественным начать работать в магазине одежды, которым владела моя мать. Правда, это оказалось безнадежным делом. В моем восприятии любая одежда — всего лишь то, чем можно прикрыть наготу, но ни в коей мере не произведение искусства.
Хотя дедушка уверяет, что некрасивые младенцы со временем превращаются в очаровательных девушек, я стала исключением. У меня рыжие и почти прямые волосы, веснушки, а брови и ресницы такие белесые, что их не было бы видно, если бы я их не подкрашивала.
Я пыталась помогать матери в магазине, но, когда мне исполнилось двадцать, захотела стать рентгенологом и поступила в колледж святой Анны. Правда, это никак не повлияло на твердое намерение матери выдать меня замуж, прежде чем я стану старой и никому не интересной. Понимая, что молодым людям нужны более красивые девушки, она решила переключиться на людей пожилого возраста, хотя обращалась с ними как с юнцами.
Бедная мама! Если бы она могла понять, что мне хочется выйти замуж только по любви и выбрать мужа самой, а не по ее указке! Но случилась странная вещь. Мама сама влюбилась в одного из кандидатов! Именно тогда я покинула квартиру и переехала в общежитие.
Пол Хейстингз был очень мил. Как только я пожала ему руку и наши взгляды встретились, я почувствовала к нему симпатию. Он мне понравился, но лишь потому, что напоминал моего покойного отца.
Не успела я дать Полу отставку, как он сделал предложение моей матери, и она получила кучу денег, усадьбу в Мидлендсе под названием Уэст-Уиндоуз и вдобавок еще летний коттедж на побережье графства Йоркшир. С этих пор мама с удвоенной энергией взялась подыскивать мне мужа. Любовь полностью преобразила мою мать.
Она уже не выглядела такой напряженной и уставшей. Черты ее лица смягчились, и она превратилась в настоящую красавицу. Впервые в жизни я принялась роптать на судьбу, которая одарила меня внешностью гадкого утенка.
Но к чему может привести негодование или зависть?
Говорят, любовь — заразная болезнь, и я была почти готова в это поверить, когда ко мне проявил интерес новый старший рентгенолог из колледжа святой Анны. Я была в восторге, но не могла отделаться от чувства недоумения, часами глядя в зеркало и не понимая, что он во мне нашел.
Дэвид — первый мужчина, которому нравилось быть со мной. С ним я не чувствовала себя чужой, ненужной, мое сердце открылось для нежности и любви. В тот день, когда я узнала, что он женат, меня словно сковал холод. Письмо матери было подобно соли на открытую рану, и я отреагировала как раненое животное. Я ограничилась лишь парой коротких и надменных строчек.
Мне все же пришлось провести Троицу в Уэст-Уиндоуз, но только для того, чтобы присутствовать на похоронах моей матери и отчима. Их самолет разбился в Швейцарских горах. Никто не выжил.
Глава 2
После того как моя мать вышла замуж, я несколько раз встречала свою сводную сестру, но только после похорон узнала Джейн по-настоящему. Задолго до окончания церемонии я поняла, что если бы даже и захотела взглянуть на того молодого человека — последнее мамино «приобретение», — то потратила бы время впустую. Да, Джейн была помолвлена, но уже в пятый раз. Джейн коллекционировала мужчин. Она просто не могла иначе. И мужчинам это нравилось.
Джейн была настоящей красавицей. Взглянув на ее совершенное лицо, вы просто теряли дар речи: гладкая белая кожа, как у фарфоровой статуэтки, голубые глаза, идеальные черты лица и роскошные светлые волосы.
Странно, но люди всегда мне кого-то напоминают, и когда я узнала Джейн получше, то начала сравнивать ее со стрекозой. В одно мгновение ока она могла меняться до неузнаваемости. И у Джейн был острый язычок. Вскоре после похорон она это доказала. Когда все соседи, знакомые, друзья, любопытные и любители чужого горя покинули Уэст-Уиндоуз, — я не знала и не желала знать, был ли среди них мамин швейцарский жених, припасенный для меня, — мистер Фаррер позвал нас с Джейн в кабинет Пола, дабы, как он выразился, «прояснить ваше финансовое положение, пока не вскрыто завещание мистера Хейстингза».
— Что произошло с папиным завещанием? — допытывалась у него Джейн.
Мистер Фаррер был похож на гончую-альбиноса. Я обнаружила, что он умел лаять, но только когда хотел казаться добрым. В ярости он улыбался, как может улыбаться айсберг, грозно надвигающийся на крохотную лодку.
Услышав вопрос Джейн, мистер Фаррер рявкнул:
— Потому что незадолго до своей трагической гибели ваш отец решил изменить завещание.
— Полагаю, в пользу Бренды?
Даже злость не портила красоты Джейн. Лично меня бы улыбка мистера Фаррера заморозила на месте.
— Были сделаны определенные изменения, касающиеся миссис Хейстингз и, конечно, мисс Бренды.
— Ясно! Во всем виновата Хелен.
— Моя мать ни при чем! — не выдержала я. — Она никогда не вникала в финансовые дела Пола. Она сама мне говорила.
Джейн разразилась одним из своих бесконечных монологов:
— Хелен все продумала. Папа тратил на нее больше, чем мог себе позволить. Шубы, драгоценности, духи, путешествия! Неудивительно, что мне ничего не осталось. Теперь придется продавать его недвижимость…
— Сколько бы ни потратил ваш отец на свою жену, мисс Джейн, — прервал ее мистер Фаррер, —
