Они взяли по фаршированной шляпке гриба. И крошечный сэндвич с кусочками томата, толщиною с лист бумаги, и листьями базилика. И малюсенькую ложку с икрой и луком-пореем.
– Присаживайся, – предложил Вин, кивая на кресло у противоположного края стола. – Давай поговорим. В смысле, я знаю, ты хочешь поужинать… но есть же что-то еще, не так ли?
Херон поставил поднос на стол, но садиться не стал. Вместо этого, он подошел к окну и взглянул на Колдвелл.
В тишине Вин снова сел на свой кожаный трон, оценивая «гостя». У сукиного сына был подбородок шириной с брусок два на четыре дюйма, жесткий и прямой, и он держал карты при себе: по лицу было сложно что-то определить.
Следовательно, дорожка, на которую они собираются ступить, была темной и коварной.
Вин покатал золотую ручку на своем блокноте, в ожидании просьб, и он явно не беспокоился о разных хитростях. Большая часть его денег была вложена в стройку, но он не начал работать официально над своими гвоздями и досками… и его связи с черным рынком Колдвелла также были налажены.
– Не торопись, Джим. О деньгах просить легче, чем… о других вещах. – Он слегка улыбнулся. – Ты, случаем, не хочешь чего-то не столь легкодоступного в местном Ханнафорде?
Брови Херона дернулись, но на этом все, он просто продолжил осматривать огни города.
– О чем конкретно ты говоришь?
– А что конкретно ты хочешь найти?
Последовала пауза.
– Мне нужно узнать тебя.
Вин выпрямился в кресле, не уверенный, что расслышал правильно.
– Узнать меня как?
Повернув голову, Херон взглянул на него сверху.
– Ты стоишь на пороге какого-то решения. Чего-то значимого. Верно?
Глаза Вина метнулись к маленькому черному квадрату, который он припрятал.
– Что в ней? – спросил Херон.
– Не твое дело.
– Кольцо?
Вин выругался и потянулся за покупкой из Рейнхарда. Он засунул коробочку в выдвижной ящик, начиная терять терпение.
– Слушай, кончай морочить мне голову и скажи прямо, чего ты хочешь. Дело не в ужине или близком знакомстве со мной. Просто подумай, что в этом городе нет ничего, недоступного мне, и покончим уже с этим. Чего ты, мать твою, хочешь?
Тихие слова, которые он произнес в ответ, казались такими неуместными:
– Дело не в том, чего хочу я, а в том, что я собираюсь сделать. Я здесь, чтобы спасти твою душу.
Вин нахмурился… а затем заржал в голос. Этот парень со Смертью на спине и ремнем для инструментов на поясе хотел
И P.S: «душу» Вина спасать не нужно.
Когда он сделал передышку для пары глубоких вдохов, Херон сказал:
– Знаешь, а ведь я также отреагировал.
– На что? – спросил Вин, потирая лицо.
– Ну, назовем это призывом к долгу.
– Ты из религиозных фанатиков?
– Неа. – Наконец, Джим подошел к столу и сел в кресло, расставив широко колени и сложив руки на бедрах. – Я могу кое-что у тебя спросить?
– Конечно, почему нет. – Вин обнаружил, что копирует позу Херона, откидываясь в кресле и расслабляясь. На этой стадии все казалось столь странным, что он начинал не обращать на это внимание. – Что ты хочешь узнать?
Херон окинул взглядом первые издания книг и произведения искусства.
– Зачем тебя вся эта хрень? Я не ханжа. И я никогда не буду жить как ты, поэтому интересуюсь, зачем кому-то нужно все это иметь.
Вин хотел проигнорировать вопрос, и позже он будет удивляться, почему не поступил так. Но, по какой-то причине, он ответил искренне.
– Роскошь придает мне силы и прочности. Я чувствую себя в безопасности, когда красивые вещи окружают меня дома. – Ляпнув это, он тут же захотел взять слова назад. – В смысле… черт, я не знаю. Я вышел не из богатых. Был простым итальянским мальчиком, живущим в северной части города, мои родители еле-еле сводили концы с концами. Я пробивался наверх потому, что хотел большего, чем обладал тогда.
– Ну, сейчас ты забрался оооочень высоко, все верно. – Херон взглянул на компьютеры. – Значит, ты много работаешь.
– Все время.
– Похоже, ты заработал на этот изумительный вид.
Вин развернулся на кресле.
– Ага. Частенько смотрю на него в последнее время.
– Будешь скучать по нему, когда переедешь?
– Я смогу смотреть на реку. И дом, который вы с ребятами строите, выйдет впечатляющим. Люблю все впечатляющее.
– Это пиво, возможно, самое лучшее, какое я пробовал.
Вин сосредоточился на отражении парня на затемненном стекле.
– Херон – твоя настоящая фамилия?
Парень слегка улыбнулся.
– Конечно.
Вин оглянулся через плечо.
– Какие еще языки знаешь кроме французского?
– Кто сказал, что я и его знаю?
– Тот факт, что ты ни разу не слышал об этом иностранном пиве, заставляет меня сомневаться в том, что ты любитель поесть и разбираешься в этом жаргоне. И Девина не переводила
Херон постучал пальцами по колену, что-то обдумывая.
– Расскажи, что за коробочку ты прячешь в ящике, и может, я отвечу тебе.
– Кто-нибудь говорил, что из тебя приходиться клешнями вытягивать информацию?
– Постоянно.
Решив, что это будет несерьезным откровением – в конце концов, когда Херон будет иметь что-то с Девиной? – Вин достал коробочку из Рейнхарда и открыл ее. Он повернул ее так, чтобы Херон смог увидеть, что там лежало, и парень тихо присвистнул.
Вин просто пожал плечами.
– Как я уже сказал, я люблю красивые вещи. Купил его прошлой ночью.
– Господи, вот это бриллиант. Когда собираешься спросить ее?
– Не знаю.
– Чего ты ждешь?
Вин захлопнул коробку.
– Ты задал больше одного вопроса. Моя очередь. Французский?
–
–
–
– Я заключил несколько сделок по недвижимости к северу от границы, поэтому говорю на французском. Твой же акцент – не канадский. Европейский. Как долго ты служил в вооруженных силах?
– Кто сказал, что я служил?
