— Я возвращаю свой долг.
— Я не могу принять их… ты знаешь, что не могу. Моя лицензия и так висит на волоске… честно говоря, я уже стала соучастницей. Я должна была вызвать полицию еще в Молдене. И завтра утром я собираюсь рассказать им, что предоставила тебе ночлег, пытаясь убедить сдаться властям. Этого и так предостаточно.
Но, помоги ей Господь, она верила Исааку. Она верила, что он бежал, спасая свою жизнь. И, будь она проклята, но Гри сделает все, что в ее силах, чтобы помочь ему.
Стоя обнаженным перед своей государственной защитницей, Исаак все еще пытался воссоединиться с реальностью. Ночной кошмар обычно выворачивал его, словно рожок с мороженым, и, просыпаясь, он чувствовал себя размазней. Какое-то время после пробуждения все вокруг происходило так быстро, и требовалось много сил, чтобы собраться с мыслями.
Боже, ему всегда снился один и тот же чертов сон, и даже спустя два года этот кошмар был ужасающе свеж, как в первый раз. Находясь в темной яме, ходячий труп с бездонно-черными глазами пытал его, пока Исаак не покрывался кровью с головы до пят, крича сквозь засунутый в рот кляп. Не было спасения от мучений. Он был привязан к какому-то столу, его никто не слышал… и, хотя Исаак мог вынести физическую боль, он сходил с ума от знания, что муки будут длиться вечность. Им не было конца и края…
Гри сжала его руку, возвращая к «здесь-и-сейчас».
— Та статья в газете, — сказала она. — Пятилетней давности. Кто ответственен за тело в той канаве?
— Я не убивал его.
Но он знал о смерти… И без особых вопросов предоставил Матиасу свой кошелек и одежду. Пройдя тот этап своей жизни, он вступил в специальное подразделение, исчезнув с лица Земли. Было легко покинуть свою семью. Отец в одиночку растил на ферме пятерых взбалмошных парней, и пропажа одного из них стала радостью для той группы неандертальцев. К тому же, он никогда не ладил со своим стариком.
Именно поэтому, уйдя в самоволку, он использовал собственное имя на фальшивом удостоверении. Никто из родных не станет искать его… и он совсем не планировал загреметь в тюрьму. Но дело в том, что начиная жизнь с нуля, он хотел стать тем человеком, каким был до появления Матиаса. Как глупо. Никакой ярлык не вернет его в прошлое, ничто не сотрет последние пять лет.
Он нуждался лишь в прощении.
Исаак сосредоточился на лице Гри. Боже, ее глаза были ясными. Умными.
И такими красивыми.
— Гри… — Ее имя, сорвавшееся с его губ, звучало жадно даже для его собственных ушей. Жадно и отчаянно.
— Да…
Это был не вопрос, подумал он. Ответ… но, черт возьми, неверный.
Отстранившись от ее ладони, он попытался прекратить то, что происходило между ними в данный момент.
— Думаю, тебе лучше уйти.
Она прокашлялась.
— Да. Так будет лучше.
Никто из них не сдвинулся с места.
— Иди, — сказал он. — Сейчас.
Когда Гри отвернулась, Исаак обнял себя свободной рукой, чтобы удержаться, не схватить ее и не притянуть к себе.
Но она ушла недалеко. Гри замерла в дверном проеме, свет коридора падал на ее профиль, нежно вырисовывая каждую черточку.
Она заслуживала нежного любовника, подумал он.
Но он был слишком диким, слишком отчаявшимся… изголодавшимся, чтобы быть с ней заботливым.
Она стояла у двери, схватив ладонью, которой прикасалась к нему, дверную ручку с такой силой, что побелели костяшки.
— Что-то не так? — спросил он очень низким, едва слышным голосом.
Глупый вопрос.
Особенно когда он скользнул взглядом по линии ее груди, желая сделать то же самое своими губами.
— Ты когда-нибудь хотел чего-то, что не должен хотеть? — спросила она.
Гребаный ад. У него был крошечный шанс противиться притяжению, когда оно было невзаимным… лишь с его стороны: просто сказать себе, больному ублюдку, держать либидо в узде. Но что, если он проснулся в параллельной вселенной, где Гри также сильно хотела его?
Они по уши в проблемах… и без секса.
— Хотел? — спросила она вновь.
— Да, мадам.
Прямо сейчас, к примеру.
— И как ты поступил? — сейчас ее голос был столь же хриплым, как и его.
Я сделал два шага вперед и развернул ее, обхватив за бедра. Я тесно прижал ее к себе и крепко поцеловал, а потом раздел ниже пояса. Опустившись на колени, я перебросил ее ногу через свое плечо и ласкал ртом, пока она не кончила у моих губ и…
— Я ушел, — задыхаясь, ответил он, его горло тесно сжалось. — Я ушел, не оглядываясь назад.
Она расправила плечи, будто приняв решение:
— Очень умно.
Он выдохнул, чувствуя облегчение от того, что она была не такой сумасшедшей, как он…
Закрыв дверь, Гри осталась в комнате. И потом она прошла мимо него, как тень… направляясь к кровати.
Исаак не мог дышать и думать. Но он мог двигаться.
Черт возьми, он мог двигаться.
Все предложения в духе «давай-будем-разумными» полетели в окно, когда он навис над ней, рассматривая бледную кожу на фоне темно-синих простыней. Она растянулась на теплом местечке, нагретом не от приятного сна, а в попытках выбраться из жуткого кошмара. И это напомнило ему, где они оба проснутся.
— Ты уверена в этом? — спросил он гортанным голосом. — Если я лягу на эту кровать, то не остановлюсь, пока не войду в тебя.
Он имел в виду каждое слово.
Когда она открыла рот, он прервал ее.
— Убедись, что дашь мне ответ, с которым сможешь потом жить. Потому что это не изменит того, что произойдет утром.
— Я знаю. И вот мой ответ, здесь и сейчас.
На этом она стянула футболку через голову и откинулась на простыни.
Глава 19
Гри не могла дышать, когда холодный воздух опалил обнаженные груди, и соски напряглись от острого удовольствия… хотя реакция ее тела была вызвана не температурой воздуха, а жадным взглядом Исаака.
И все же, она ждала, когда он что-нибудь скажет, сделает… что угодно…
Он уронил толстовку.
