мужчины, а он в это время напивается в клубе, испытывая дикое желание повеситься. Только потом все будет еще хуже. А спустя какое-то время даже больше. Он любит ее так сильно, так глубоко, что это уничтожит их обоих, и довольно скоро.
Кроме того, какое будущее ожидало их? Судя по количеству алкоголя, потребляемого им в последнее время, он, вероятно, протянет еще лет десять, прежде чем откажет его печень, а она проживет еще сотни лет. Он будет, лишь, маленькой ссылкой на полях ее долгой жизни, выбоиной на ее дороге к мужчине, который ей подойдет, который даст ей то, в чем она нуждается.
Когда официантка принесла ему третью двойную, Бутч поднял указательный палец, не давая ей уйти. Пока она ждала, он осушил стакан, отдал его ей, и она пошла обратно к бармену.
Когда она вернулась с четвертой порцией, тощий блондин со своим трио толстошеих телохранителей начал размахивать руками через столики, подзывая ее к себе.
Господи, казалось, что этот малолетка ошивается здесь каждую чертову ночь. Или, может быть, он был просто идиотом.
— Эй! — заорал мальчишка. — Нас нужно обслужить. Поторопись.
— Сейчас подойду, — сказала официантка.
— Прямо сейчас, — рявкнул засранец, — И не минутой позже.
— Я скоро вернусь, — пробормотала она в сторону Бутча.
Когда она подошла к юнцу, Бутч наблюдал, как компания вовсю к ней пристает. Все они проклятые гребаные показушники. А дальше, наверняка, они будут вести себя еще хуже.
Впрочем, как и Бутч.
— Ты агрессивно настроен, Бутч О`Нил.
Он закрыл глаза. Когда снова открыл их, женщина с короткой стрижкой и мужским телом все еще стояла перед ним.
— С тобой явно сегодня будут проблемы, Бутч О`Нил.
Ему хотелось, чтобы она прекратила повторять его имя.
— Нет. Я в порядке.
Ее глаза вспыхнули эротическим огнем.
— О, я знаю. Но давай будет реалистами. Будешь сегодня плохим мальчиком?
— Нет.
Она долго и упорно смотрела на него. Легкая улыбка скользнула по ее губам.
— Ну что ж… Я буду за тобой присматривать. Помни об этом.
Глава 25
Джойс О`Нил Рафферти встретила своего мужа в дверях, придерживая ребенка на бедре, солнечные блики отражались на ее лице. Майк стоял на коврике, явно уставший после двойной смены, но ее это абсолютно не заботило.
— Сегодня мне звонил мой брат. Бутч. Ты рассказал ему о крещении, не так ли?
Майк чмокнул Шона, но жену поцеловать не решился.
— Послушай, дорогая…
— Это не твое дело!
Майк закрыл дверь.
— Почему вы все так его ненавидите?
— Ноги моей там не будет, если он придет.
Она отвернулась.
— Он не убивал вашу сестру, Джо. Ему было всего двенадцать. Что он мог сделать?
Джо приподняла сына на руках и даже не обернулась.
— Дело не только в Дженни. Бутч отвернулся от семьи много лет назад. Его выбор не имеет ничего общего с тем, что произошло.
— Может, это вы все от него отвернулись?
Она бросила взгляд через плечо.
— Почему ты его защищаешь?
— Он был моим другом. До того, как мы с тобой познакомились и поженились, он был моим другом.
— Другом. Когда в последний раз вы с ним разговаривали?
— Неважно. Когда я знал его, он был хорошим парнем.
— О, какое у тебя доброе сердце, — она направилось к лестнице. — Мне надо покормить Шона. Твой ужин в холодильнике.
Джойс поднялась на второй этаж, на лестничном пролете ее взгляд упал на распятие, что висело на стене. Отвернувшись от креста, она вошла в комнату Шона и села в кресло возле его кроватки. Обнажив грудь, она поднесла ее к личику сына, и он припал к ней, сжимая ручонкой плоть. Он ел, его тельце было теплым, пухлым и источало здоровье, реснички лежали на румяных щечках.
Джойс несколько раз глубоко вздохнула.
Черт. Теперь она жалела, что кричала. И что отвернулась от распятия. Она прочла «Аве Мария» и, чтобы хоть как-то успокоиться, начала считать идеальные пальчики Шона.
Господи, если с ним хоть что-нибудь случиться, она этого не переживет, ее сердце уже никогда не будет биться в прежнем ритме. Как ее мать это сделала? Как она смогла пережить смерть своего ребенка?
И Одэлл потеряла двоих детей. Сначала Дженни. Потом Бутча. Слава Богу, ее разум ослабевает. Освобождение от плохих воспоминаний должно быть благом.
Джойс погладила темные волосики Шона и поняла, что ее мать даже не попрощалась с Дженни. Тело было слишком изуродовано, чтобы хоронить его в открытом гробу, и отцу, Эдди O`Нилу, пришлось опознавать его в морге.
Господи, в тот ужасный осенний день, если бы только Бутч прибежал домой и сказал взрослым, что Дженни только что уехала… может быть, они могли бы спасти ее. Дженни не разрешалось садиться в машины к мальчикам, и все знали это правило. Бутч знал это правило. Если бы только…
О, черт. Ее муж был прав. Вся семья ненавидела Бутча. Неудивительно, что в один прекрасный день он взял и исчез.
Со свистом, ротик Шона отпустил ее грудь, и ручка откинулась вверх. Но потом он, вздрогнув, проснулся и вернулся к своему занятию.
Кстати об исчезновении… Боже мой, мама и с Бутчем не собиралась прощаться, не так ли? Моменты ее просветления были такими редкими и краткими, что даже если Бутч и появится в церкви в воскресенье, вполне вероятно, что она его даже не узнает.
Джойс услышала, как ее муж медленно поднимается по лестнице.
— Майк? — позвала она.
Человек, которого она любила и за которого вышла замуж, стоял в дверях. У него уже намечался средневозрастной животик, волосы на макушке поредели, хотя ему было всего тридцать семь. Но, посмотрев на него сейчас, она увидела его молодую копию: спортсмен из старших классов. Друг ее старшего брата Бутча. Отчаянный футболист, в которого она была влюблена уже много лет.
— Да? — ответил он.
— Прости. За то, что вышла из себя.
Он слегка улыбнулся.
— Это тяжело. Я понимаю.
— И ты прав. Возможно, надо было пригласить Бутча. Я только… я хочу чтобы день крещения был чистым, понимаешь? Просто — чистым. Это начало пути Шона, и я не хочу, чтобы оно было хоть чем-то омрачено. А Бутч… вокруг него всегда тень, и все будут напряжены, и сейчас, когда мама так больна, я не хочу связываться со всем этим.
