окончательно свели ее с ума.
— Возьми мою вену, — прорычала она ему. — Возьми ее… сейчас.
Когда Хекс накрыл еще один оргазм, он кончил, припав к ее горлу. Прокусив ее шею, он излился в нее.
Начав кончать, Джон уже не мог остановиться, а она и не хотела этого. Не переставая двигаться, он пил из ее шеи, содрогаясь в ней, многократно изливаясь, наполняя ее без остатка, пока кормился и жестко овладевал ею.
Именно этого она и хотела.
Наконец остановившись, он не смог удержаться и упал на нее. Пробежав руками по его плечам, Хекс крепче прижала его к себе, пока он не спеша проводил своим языком по проколам от своих укусов.
Иногда чтобы что-то очистить должным образом вам может потребоваться пескоструйная обработка. Никакие мягкие небольшие круговые движения губкой или тканью не могли достаточно тщательно очистить от грязи. Как и того, что они только что сделали, было недостаточно… ну, во всяком случае, он все еще оставался тверд и она знала, что это было еще не все.
Определенно.
Джон приподнял голову и глянул на нее сверху вниз обеспокоенным взглядом, аккуратно погладив ее по волосам.
Она улыбнулась.
— Я в порядке. Более чем.
На его прекрасном лице расцвета озорная ухмылка, когда он произнес губами:
«Вижу».
— Притормози, большой парень. Думаешь, можешь заставить меня краснеть, как какую-то девчонку? Затягивая этот милый разговорчик? — Когда он кивнул, она закатила глаза. — Должна тебя огорчить — я не из тех женщин, у которых кружится голова и которые хлопаются в обморок только от того, что какой-то там парень глубоко их поцеловал.
Джон был настоящим мужчиной, вздернув бровь. И черт возьми, если она не почувствовала покалывания на своих щеках.
— Слушай, Джон Мэтью. — Она взялась за его подбородок. — Тебе не превратить меня в одну из тех женщин, которая без ума от ее возлюбленного. Не тот случай. Я не создана для этого.
Ее голос был строг и каждым словом она имела в виду то, что имела… за исключением того мгновения, когда он двинул бедрами и его огромная эрекция толкнулась в нее, заставив ее замурлыкать.
Замурлыкать.
Звук был совершенно ей чужд, и она шиш издала бы его, если б смогла. Вместо этого она издала еще те определенно «не-крутая-чувиха» стоны.
Джон склонил голову к ее груди и начал посасывать ее, каким-то образом сохраняя медленные толчки, и даже глубину их проникновения.
Скользнув по его телу руками, она снова зарылась в густую мягкость его волос.
— О, Джон…
И тут он остановился, отняв губы от ее соска, ухмыляясь так широко, что удивительно, как ему удалось не обнажить все передние зубы.
Выражение его лица четко и ясно давало понять «Попалась!»
— Ты — ублюдок, — произнесла она с усмешкой.
Он кивнул. И заполнил ее на всю свою длину.
Ей понравилось сочетание секса и выказывания — кто-здесь-хозяин положения. Просто великолепно. Каким-то образом, это заставило ее еще больше зауважать его… к тому же, она всегда любила силу во всех ее проявлениях. Даже такую провокационную ее разновидность.
— Я не сдамся, ты же знаешь.
Он поджал губы и покачал головой:
«О, нет, конечно же, нет».
А затем он начал выходить из нее. Издав низкое горловое рычание, она вцепилась ногтями в его задницу.
— Куда это ты собрался?
Джон безмолвно рассмеялся, широко разводя ее бедра, и скользя по длине ее тела, пока не оказался в том месте, с которого они начали… — его рот у ее сущности.
Его имя громким эхом разлетелось по комнате, отражаясь от кафельных стен, когда он дарил ей еще больше того, чего она хотела и в чем так нуждалась.
***
Старательное игнорирование звуков секса было неплохим навыком Блэя, которое уж сли-и-и-ишком часто практиковалось.
Выйдя из тренажерного зала, он услышал раздавшееся с эхом имя Джона, доносящееся из-за закрытой двери комнаты отдыха. Учитывая высоту и тенор голоса, ясно как день, что причиной этому была не беседа.
Нет, если только Хекс не была таинственным метеорологом, а Джон не делал доклад о погоде ее жизни.
И для них это очень хорошо. Учитывая, какие зверства произошли с Джоном и теми беговыми дорожками — это было благословением.
Блэй секунду обдумывал, не вернуться ли ему в особняк и пришел к выводу, что если учесть, как долго мог быть занят Куин, было еще слишком рано возвращаться в свою комнату. Нырнув в раздевалку, он наскоро принял душ и переоделся в штаны из коллекции Вишеса. Снова выйдя в коридор и пройдя его, он вошел в кабинет и плотно закрыл за собой дверь.
Быстро прислушавшись и поняв, что все тихо, Блэй наконец добился того, зачем он сюда пришел. К сожалению, проверив время, он увидел, что околачивается здесь всего полтора часа. Подумать только, он всегда считал душ самым действенным методом.
Подумав о своих альтернативах, он решил посидеть за столом. В конце концов, старательное неподслушивание за Джоном и Хекс было вопросом приличия. Что касательно игнорирования Куина и Лейлы? Самосохранение.
Куда проще сделать первое, чем второе.
Усевшись в кресло, он уставился на телефон.
Адский целующийся Сакстон.
«Один из самых… адски… целующихся».
Глаза Блэя на мгновение закрылись, когда его накрыло волной тепла, словно в его животе кто-то развел костер.
Он протянул руку к телефонной трубке… и остановился, не закончив начатое. Его рука накрыла трубку, и только.
А затем он вспомнил Лейлу, покидающую его ванную комнату, направляясь к Куину.
Схватив телефонную трубку, он набрал номер Сакстона и задался вопросом, что, черт возьми он делает, когда на линии послышались гудки.
— … Алло…
Блэй нахмурился, выпрямившись на офисном кресле.
— Что случилось? — Длинная пауза. — Сакстон?
Послышался кашель и хрип.
— Да, это я…
— Сакстон, что, черт возьми, случилось?
Последовала гробовая тишина.
— Знаешь, мне понравилось целовать тебя. — Приглушенный голос стал грустным. — И мне понравилось… — Снова кашель, — …проводить с тобой время. Я мог бы любоваться твоим лицом целую вечность.
— Где ты?
