– Прости, Вайолетт! Это вылетело у меня из головы.
– Не думай об этом.
Вайолетт ответила неискренне. Ее сердце переполняло негодование. Она-то помнила обо всем, что было связано с Сэмом. Обо всем, что его волновало.
Она уже в который раз взяла себя в руки. Не стоило мучиться. Просто у них с Сэмом были разные ценности и приоритеты.
– Поужинаем сегодня у меня? Я придумаю что-нибудь необычное, – предложил Сэм, возвращая подарок.
– Это было бы замечательно.
– Розы от Роберта. Жемчужное дерево от Пола. Я ничего тебе не дарил… Что ты хочешь получить от меня?
Сэм взял лицо Вайолетт в ладони и внимательно посмотрел ей в глаза, словно желая прочитать ответ в ее душе.
Я хочу от тебя ребенка, Сэм Крейк! – мысленно ответила Вайолетт. Ничего более безумного ей в голову еще не приходило.
Вероятно, сказалась сегодняшняя дата. Тридцать лет – хороший возраст, чтобы завести семью. Хотя наверняка это желание проистекало из невозможности полностью обладать Сэмом. Ребенок, частица любимого мужчины, принадлежал бы ей целиком.
– Подари мне себя, – под этими словами женщина подразумевала куда большее, чем простая физическая близость.
– Эта ночь будет принадлежать тебе, – обещал Сэм, явно не поняв Вайолетт до конца.
Да, это будет ее ночь, решила она. У Сэма были его девять месяцев на осуществление первого проекта. Следующие девять месяцев останутся за ней.
14
Сэм сделал заказ по телефону. Им доставили омара, запеченного под соусом – любимое блюдо Вайолетт для торжественных случаев. На сладкое – мусс из смеси белого и черного шоколада с малиной. Прекрасное начало ночи!
Он откупорил бутылку шампанского, и когда они закончили ужинать, то взяли ее и устроились на балконе. Пили шампанское, сидя в шезлонгах под звездами и слушая шум прибоя. Была самая середина австралийской весны – десятое октября, и в воздухе разливалась ночная прохлада. Вайолетт радовалась свежему воздуху и соленому запаху морской воды.
Она думала о жемчужном деревце и попутно вспомнила индийскую легенду о появлении жемчуга.
Царь змей, Ассур, сражался с чудовищем и был повержен. Там, где кровь его упала на дно реки, появились рубины. Песчинки, обагренные кровью, стали гранатами. Из желчи побежденного родились изумруды. Несколько дней оплакивало море погибшего царя, и слезы моря превратились в жемчуг.
С тех пор и появилось поверье, что жемчуг приносит владельцу утрату иллюзий и надежд, а получать его в подарок – к слезам. Вайолетт коснулась рукой нити жемчуга на шее. Ей вспомнились умершие родители. А теперь может ли она быть уверена в том, что не потеряет Сэма? Ребенок мог бы стать ее семьей, придать смысл жизни.
Сэм отвлек ее от размышлений.
– Весы… – улыбнулся он. – Ты всегда сохраняешь равновесие?
– Я думала, ты не очень разбираешься в гороскопе? – заметила она.
– Да нет, не то, чтобы не разбираюсь. Просто я в них не очень верю. Мне кажется, люди сами творят свою судьбу.
– Есть вещи, которые нам неподвластны.
Сэм усмехнулся. Ему явно наскучил этот разговор.
– Ты допила шампанское? – спросил он, взяв Вайолетт за руку.
– Да.
– Пойдем со мной?
Сердце женщины билось от волнения, пока она шла за Сэмом в ванную. Потом он медленно раздевал ее, лаская. Но что-то изменилось в чувствах Вайолетт. Когда Сэм коснулся ее груди, ей пришло в голову, что грудь создана вовсе не для ласк, а для того, чтобы кормить ребенка. Когда он провел рукой по животу, Вайолетт подумала, что внутри, там, где должен расти маленький человечек, пока пусто.
Сегодня любимый мужчина вызывал в ней потребность куда более сильную, чем желание получить физическое удовольствие. Это была самая глубинная потребность, самое естественное стремление женщины – родить ребенка. Чтобы их с Сэмом любовь получила продолжение, дала начало новой жизни.
Они принимали душ вместе…
Для Вайолетт это была церемония очищения. Ей доставляло удовольствие чувствовать прикосновения Сэма, наслаждаться красотой его сильного тела, любоваться хитрыми искорками в его глазах. И представлять себе малыша, в чьих глазах будут сверкать такие же искорки.
Ах, если б у них родился сын! Какой замечательной стала бы их жизнь! Вайолетт обрушила бы на этого ребенка океан любви, которая помогла бы ему расправить крылья и лететь туда, куда подскажет сердце. Этот малыш будет похож на Сэма, но он будет другим. И будет любить Вайолетт такой, какая она есть, просто за то, что она его мать.
