Элла Уорнер
Римское лето
1
– Сегодня мы обратим наше внимание на памятники Возрождения. – Франческа перевела дух.
Она проговорила последние три часа без остановки и чувствовала, что к концу дня может лишиться голоса.
– Если вы сравните памятники римского Возрождения с образцами этого искусства во Флоренции, то заметите, что они сильно отличаются друг от друга. Это не случайно. Основным заказчиком произведений искусства в Риме являлась церковь, которая имела свои особенные требования…
Туристы за ее спиной перетаптывались с ноги на ногу и разговаривали шепотом. Это ее совсем не обижало. Даже не поворачиваясь, Франческа знала, что четверо американцев не обращают на нее внимания, седовласая француженка ловит каждое слово, а группа подростков думает только том, чтобы скорее отправиться в увлекательное путешествие по Вечному городу.
Восемь лет назад Франческа только начинала работать гидом в компании своего дяди. Она ужасно волновалась каждый раз, когда знакомилась с группой, с которой ей предстояло провести несколько дней. Понравится ли им ее рассказ? Сможет ли она передать этим иностранцам свою любовь к прекрасному Риму? Или они сочтут ее некомпетентной перепуганной девицей, какой она поначалу и являлась? Но постепенно приходил опыт, а вместе с ним и уверенность в себе. Франческа поняла, что среди многочисленных туристов, ежедневно приезжающих в Рим, мало кто действительно интересовался городом и его историей. Им вполне хватало краткой обзорной экскурсии: они охотно фотографировали достопримечательности и жадно слушали красочные легенды, которыми их в изобилии снабжала Франческа. Настоящая история мало привлекала их. Туристы не желали обременять память именами и датами.
Шло время, и Франческа научилась не принимать близко к сердцу подобное отношение. Днем она зарабатывала деньги, выдавая ворох общеизвестных сведений, а вечером бродила по любимым улицам, наслаждаясь близостью с городом.
– Мы начнем наше путешествие по Риму с площади Венеции, которая по праву считается сердцем города. Обратите внимание на памятник королю Виктору Эммануилу II.
Франческа говорила как пописанному. В своем ремесле она дошла до такой степени совершенства, что могла рассказывать о Риме, думая о чем-то своем.
– Главные улицы города расходятся от площади лучами. Отсюда по Фори Империали вы можете дойти до Колизея.
Туристы, уже исследовавшие этот маршрут вчера, с готовностью закивали головами. Франческа спиной чувствовала их нетерпение. Они стремились броситься на охоту за красотой, отколоть кусочек вечного Рима, чтобы потом дома хвастаться перед соседями, что они тоже приобщились к прекрасному.
Франческу передернуло. «Возьми себя в руки, девочка», – мысленно приказала она себе. Экскурсия только началась, и раскисать не годится. Туристы могли позволить себе расслабиться, почувствовать головную боль, пожаловаться на усталость и посидеть в прохладной таверне. Она не имела на это права. Ее ожидали Капитолийский холм, Пантеон и площадь Испании, столько раз исхоженный, но от этого не менее любимый маршрут.
Франческа Альбано с детства знала, что хочет прожить в Риме всю свою жизнь. Она родилась на его окраине, в семье бедного сапожника. Франческа плохо помнила родителей. Они оба умерли, когда девочке было всего пять лет. Заботу о сиротке взял на себя брат матери, Люка Керзотти. Он и его жена Сандра владели небольшим, но процветающим ресторанчиком. Лишние руки пришлись им кстати. Франческа с малых лет помогала тете на кухне.
Люка Керзотти был доволен жизнью. У него была прекрасная семья, он зарабатывал достаточно денег. Но Люка не хотел останавливаться на достигнутом. Его дети заслуживали самого лучшего. Поэтому он задумал превратить свой ресторан в небольшой туристический комплекс. Конечно, скромный синьор Керзотти не собирался конкурировать с такими гигантами, как «Эдем» или «Савой». По ночам, лежа рядом с мирно спящей женой, он представлял себе маленькую гостиницу, где постояльцы могли бы жить, питаться, пользоваться услугами опытных гидов и отдавать свои деньги только ему, Люке Керзотти. Этими мечтами он делился с Сандрой, своей верной подругой на протяжении двадцати с лишним лет, и они находили в ее душе горячий отклик. Через некоторое время Люка приступил к осуществлению своих грандиозных планов.
Каждый в семье Керзотти стал трудиться для всеобщего процветания. Люка руководил всеми, Сандра отвечала за ресторанчик, Лучане, их старшей дочери, предназначалась в управление гостиница. Микеле, двадцатилетний шалопай, единственный сын Керзотти, был на посылках, а роль опытных гидов отводилась Франческе и Лауре, средней дочери.
Дело не сразу, но наладилось. Появились постоянные клиенты, которым была по душе спокойная обстановка гостиницы Керзотти, простая вкусная стряпня Сандры и наивные экскурсии девочек.
Люка постепенно расширял гостиницу. Он купил два прилегающих дома, отремонтировал их, нанял новых работников. Члены семьи Керзотти уже не справлялись с объемом работы, и Люка был вынужден допустить посторонних в святая святых – гостиницу. Новое дело не всегда радовало его. Особенно Люке не нравилось то, что его родные дети постепенно теряли желание работать с отцом. Заработав немного денег, Микеле уехал в Америку искать счастья. Через некоторое время за ним последовала и Лаура. Разъяренный отец рвал и метал. Одному Богу известно, каких усилий стоило Сандре утихомирить его.
Лаура звала с собой и Франческу.
– Неужели ты не хочешь посмотреть мир? – удивлялась она, в спешке упаковывая чемодан. – Я сыта Римом по горло. Мне двадцать пять, и я не собираюсь гнить тут всю жизнь. Советую тебе как следует над этим подумать.
Франческа была на два года старше Лауры. Однако мысль об отъезде приводила ее в ужас. Она не могла себе представить жизнь вне Рима. Ей казалось, что она умрет в тот самый момент, когда покинет пределы Италии. Ее не привлекали даже туристические поездки. Каждый день на работе она сталкивалась с культурой разных стран, этого ей вполне хватало.
Лаура выразительно покрутила пальцем у виска, подхватила тяжелый чемодан и решительно направилась вниз. У выхода ее ожидал багровый от гнева Люка. Не успел он прийти в себя после вероломного побега Микеле, сына, на которого возлагалось столько надежд, как Лаура вздумала последовать его примеру. Негодование Люки не знало границ, но Лаура приняла решение, и ничто не могло
