– Я вдовец. Я любил жену юношеской любовью, страстной, эмоциональной. Но вы… я чувствую, что вы действительно созданы для меня. Если бы был жив ваш муж, я дрался бы с ним за вас.
Майкл… Она почувствовала мгновенный укол в сердце… Но Майкл умер.
На веранде появилась Кэти, катившая тележку с напитками. Неужели прошло всего десять минут?
– Почему бы вам не сесть, Филипе? – снова предложила Мелани, стараясь выиграть время для размышлений.
Он взглянул на Кэти, смирился с неизбежностью отсрочки выполнения своих планов и подошел к стулу у противоположного конца стола.
Мелани думала о долгих годах своего вдовства и о столь же долгих годах одиночества впереди. Сыновья больше не нуждались в ней. Конечно, у нее будут внуки, но смогут ли они заполнить пустоту, существующую в ее жизни?
Возможно, Филипе лжет. Кеннет назвал его искусным манипулятором. Но какой вред может принести единственный вечер, проведенный с этим человеком? Она ничуть не обманывается – ни в духовном, ни в эмоциональном, ни в физическом смысле. Один вечер наедине с ним ни к чему не обяжет ее. Она лишь воспользуется шансом, которым хочет воспользоваться.
– Спасибо, Кэти, – сказала Мелани старой подруге и экономке, когда та разгрузила тележку. – Не готовь мне сегодня обед. Мистер Агилера пригласил меня пообедать у него, в гостинице на озере Те Анау.
Она подняла взгляд. Через стол на нее смотрели глаза, в которых светилось нескрываемое удовлетворение.
«Все не так просто, Филиппе», – мысленно произнесла она.
10
Они были так спокойны, так уверены в своей способности со всем справиться – Кеннет, Роберт, даже Камилла, жена Роберта, безмятежно варившая кофе. Их ничуть не взволновал шестичасовой звонок с отчетом о происходящем в Данидине.
Марианне хотелось кричать, доказывать этим троим, что они не понимают методов Филипе Агилера. Она знала, чем может закончиться вечер, проведенный им с Мелани Джордан. Он завтра же с ее благословения беспрепятственно проникнет в Эдем Джорданов.
Затем Филипе убедит всех в необходимости увезти с собой ее и Шейлу. Из лучших побуждений, конечно. Человек, который вынудил Тимоти Сондерса назначить его единственным опекуном девочки, получившей огромное наследство, может убедить кого угодно в чем угодно, в особенности когда у него для этого несколько десятков миллионов причин. Теперь, возможно, даже больше, учитывая его деловые качества.
При мысли о возвращении в похожий на тюрьму лондонский особняк или в окруженный толстыми высокими стенами замок на берегу Луары Марианну затрясло, и ей пришлось поставить кофейную чашку на блюдце.
– Наверное, тебе не стоило пить кофе. Ты не сможешь заснуть, – заметил Кеннет, поднимаясь из-за обеденного стола. – Может быть, прогуляемся, Марианна? Свежий воздух успокоит тебя.
– Да, да, прогуляемся, – с благодарностью пробормотала она.
– Я присмотрю за Шейлой, – предложила Камилла.
– Спасибо, – ответила Марианна, вскакивая на ноги прежде, чем Кеннет подошел к ее стулу; она была слишком взвинчена, чтобы выдержать хотя бы еще одну секунду. – Если она проснется…
– Я посижу с ней, – заверила ее Камилла с теплой улыбкой. – С твоей дочерью легко ладить, Марианна. Надеюсь, я сумею воспитать моего малыша так, как ты Шейлу.
Беременность высокой красивой блондинки была едва заметна, но уже сейчас становилось ясно, что будущему ребенку повезло с родителями. На мгновение Марианна почувствовала укол острой зависти.
Даже если бы Генри не погиб, он был бы никчемным отцом. Хуже, чем никчемным, – опасным. А вот Роберт наверняка будет таким же добрым и заботливым, как Кеннет… Кеннет, который до сих пор не понимает, что наследство Шейлы все портит, и не желает видеть беды, которые оно с собой несет.
Она кивнула Камилле.
– Ты очень добра.
Так оно и было. С того самого момента, как они прибыли в Эдем Джорданов, она взяла Шейлу под свое крыло и показывала ей поместье, пока Марианна объясняла ситуацию Кеннету и Роберту.
Ни один из них не отнесся легкомысленно к ее рассказу, и все же Марианну тревожило спокойствие, с которым братья восприняли его. Они строили планы, давая понять, что ее мнение уважают, но благополучный исход всего дела казался им предрешенным. Им даже почти удалось убедить в этом Марианну, когда звонок Мелани обнаружил хитроумный маневр Филипе Агилера, нацеленный на главу семьи.
Кеннет положил руку ей на плечи, Марианна инстинктивно подалась к нему, и они вышли из столовой. Однако даже исходившие от него тепло и уверенность не успокоили ее.
– Все будет хорошо, – пробормотал Кеннет, крепче прижимая ее к себе. – Моя мать отнюдь не глупая женщина, Марианна.
Она ни за что не назвала бы Мелани Джордан глупой. Но Филипе Агилера мог запудрить мозги кому угодно, каким бы проницательным и хитрым ни был его противник.
– Она не знает его так, как знаю я, – бесцветным голосом проговорила Марианна.
– Зато наша семья хорошо постигла науку выживания, – заверил ее Кеннет. – Мы не сдаемся. Никогда.
«Но вы можете поддаться», – в отчаянии подумала Марианна.