Когда он увидел женщину, сердце его глухо стукнуло. Элизабет Бретт! Непогрешимая и безупречная супруга политика, ставившего семейные ценности превыше всего, сидела перед ним собственной персоной. Да, Бен покинет этот мир с помпой! Грядущий скандал обещал стать событием.
Его поразило, насколько она была собрана и спокойна. Сидела за столом, безмятежно попивая чай или кофе. Куда естественнее было бы ей рыдать, убиваться. А у нее даже руки не дрожали. Рядом с ней пристроилась женщина в полицейской форме, но, похоже, утешать несчастную не требовалось.
— Мисс Расселл!
Элизабет Бретт взглянула на офицера так, словно он обращался к ней.
— Вы готовы?
Так он действительно к ней обращается? Кейн нахмурился. Уж не думает ли она, что выкрутится, назвавшим чужим именем?
— Да.
В голосе ее прозвучал металл. Она окинула Кейна неприязненным взглядом, словно прикидывая, стоит ли требовать, чтобы его ей представили.
— Это брат покойного, Кейн Мертон, — пояснил полицейский и, указав на женщину, произнес: — Мисс Кристин Расселл.
Кристин Расселл? Кейн слышал о ней. Та самая журналистка, что охотилась за Беном, расследуя его противоправные деяния.
Тут она взглянула Кейну прямо в глаза, и ему показалось, что его пронзили два ярко-синих луча. Он вдруг ощутил себя песчинкой, недостойной внимания этой женщины. Нет, ей явно не требовалось никакой помощи. Испепелив его взглядом, она вновь переключила внимание на офицера полиции и начала спокойно рассказывать о своей последней встрече с Беном.
Кейн опустился на стул. Да, это определенно не Элизабет Бретт. Правда, у нее такие же великолепные иссиня-черные волосы, сумрачным облаком окутывающие плечи. И черты лица те же, разве что чуть более выразительные. И все же было, было различие, но не внешнее, а внутреннее. У этой женщины железный характер, тогда как женственная Элизабет Бретт излучала мягкость и покорность, подобающие супруге Дейла Бретта, окруженной безмятежным покоем и достатком.
Покуда Кристин говорила, Кейн не сводил с нее глаз. Каждое ее слово было словно отлито из металла. Великолепно вылепленные губы ни разу не дрогнули. Он слушал ее речь, совершенно зачарованный холодной и безупречной логикой повествования. Оно было предельно убедительно. О, это был потрясающий спектакль!
Как только ему на ум пришло слово «спектакль», она снова взглянула на него, и язык Кейна мгновенно прилип к гортани. Глаза Кристин Расселл красноречиво обещали растереть его в порошок, если он осмелится подвергнуть сомнению хоть единое ее слово.
И Кейн остался нем, как могила. К тому же он был слишком заинтригован. Единственно, чего ему по- настоящему хотелось, — это глядеть на нее.
Она была одета по-деловому, а не как женщина, собравшаяся на свидание. Правда, тонкий темно- серый свитер дивно обрисовывал округлые груди. Узкая прямая юбка не скрывала длинных точеных ног, показавшихся Кейну необыкновенно сексуальными. Высокая и стройная, она была под стать ему, и в голове у него мелькнуло, что из них вышла бы недурная пара. Возможно, было бы увлекательно завязать отношения с женщиной, полной скрытой внутренней энергии. Стоящее могло бы выйти приключение. Интересно, какова она… ммм… в других ситуациях?
А Кристин продолжала говорить. Сам Бен не смог бы лучше выкрутиться из столь щекотливого положения, а уж по этой части он был непревзойденным мастером! В ее рассказе не было даже намека на интимные отношения с покойным. Стало быть, если скандал и разразится, то лишь политический. Желтая пресса явно останется с носом.
Браво, Кристин Расселл! Ей с блеском удалось скрыть правду, какой бы та ни была. Но Кейн мог бы поклясться: она лгала.
3
Свобода… Кристин блаженно вздохнула. Как приятно избавиться, наконец, от постоянного напряжения, расслабиться!.. Она наслаждалась покоем, царившим здесь, в волшебном красивом местечке на полуострове Кейп-Йорк, в тысячах миль от Мельбурна, где все еще кипели страсти по поводу недавнего скандала. Ее коттедж стоял так, что из окна, затянутого сеткой от насекомых, открывался чарующий вид на море. Казалось, будто тлетворное дыхание цивилизации не коснулось райского уголка.
Разумеется, это была всего лишь иллюзия. Коттедж Кристин располагался на территории обширного туристского комплекса. Правда, курорт великолепно вписывался в окружающий ландшафт. Маленькие домики казались неотъемлемой частью пейзажа. Они ничего не портили. Да это было бы просто грешно в таком дивном уголке, где еще сохранились тропические леса и откуда было чуть ли не рукой подать до Большого Барьерного рифа.
Тут раздавались лишь голоса птиц и зверей. В коттедже не было ни телефона, ни телевизора. Отдыхающие здесь люди нисколько не мешали друг другу, потому что все было предусмотрено так, чтобы пути их практически не пересекались. Покой!.. Сущий рай для Кристин.
Недели, пролетевшие со дня смерти Бена Мертона, совершенно ее вымотали. Слава Богу, все позади! Один Господь знает, что пережила она, заняв место Элизабет в мотеле, давая официальные показания полиции, отдаваясь на растерзание телевизионщикам и журналистам. Кристин полагала, что более чем заслужила благословенное уединение, где не нужно было ни играть, ни притворяться.
Лиззи теперь в полнейшей безопасности. Они обе могут снова жить спокойно. Если фотография, сделанная в мотеле, и могла каким-то образом скомпрометировать сестру, то ею воспользовались бы незамедлительно. Кристин удалось опередить потенциального злодея-фотографа, кем бы он ни был. Опасность миновала. Дейл Бретт никогда не узнает о случившемся. А Бен Мертон мертв и погребен. Аминь!
Кристин никогда не желала ему смерти, однако печалиться о его кончине было выше ее сил. Если честно, то мир стал чище и лучше без этого человека. В Мельбурне все газеты мгновенно запестрели заголовками, кричавшими о происшествии в мотеле, но сама Кристин в этом не приняла ни малейшего участия.
Она не смогла решиться опубликовать статью на следующее утро после его скоропостижной смерти. Ведь это значило бы убить его вторично, что казалось ей жестоким, безнравственным, бессмысленным.
Бен мертв. Но главное даже не в этом. Они с сестрой попали в самую гущу событий, связанных с его смертью. В такой ситуации лучше помалкивать. К тому же публично разоблачать истинную сущность Бена Мертона уже не имело смысла. Ведь его карьера прервалась сама собой, по воле свыше.
Однако, хотя Кристин и не обнародовала известных ей фактов, все же пришлось заговорить о том, чем она занималась. Журналисты потребовали объяснений, зачем ей понадобилось тайно встречаться в тот злополучный вечер с Беном в мотеле. А стоило Кристин произнести лишь несколько слов, как репортеры ринулись по ее следам, и правительству пришлось начать серьезное расследование.
Кристин можно было благополучно забыть о едва не разразившемся скандале, словно о страшном сне. Желаемый результат достигнут. Теперь она могла спокойно наслаждаться свежим воздухом, покоем и окрестными красотами…
Краски заката медленно гасли. Пора было спускаться вниз на ужин. Хотя дорожки тут были хорошо освещены, Кристин предпочитала управиться до темноты отчасти и для того, чтобы успеть полюбоваться предзакатным пейзажем.
Ее коттедж стоял на холме, почти на самой его вершине. Когда она вчера выбрала именно его, портье поинтересовался, не будет ли ее угнетать одиночество. Вспомнив об этом, Кристин улыбнулась и заперла дверь. Полнейшее одиночество — именно этого она и жаждала сейчас.
По пути Кристин волей-неволей пришлось миновать еще один коттедж, находившийся ниже по склону. Вчера еще он пустовал, а теперь дверь его была приоткрыта. Любопытно, кто здесь поселился? Очередной
