самого себя.
А у Кейт был наметанный глаз. Она отлично знала свое дело.
– Спасибо, Кейт, я правда благодарен тебе за заботу, но мне это не нужно, – возразил Даррен.
Эта ситуация напомнила Даррену о том, что он выдает себя за того, кем не является.
И в то же время Даррен был рад, что у него в распоряжении есть еще полторы недели до того, как нужно будет вернуться на работу.
Этот отпуск позволил ему присматривать за Кейт. И в случае, если вернется Брайен, помочь Кейт избавиться от него. В то же время у него была возможность заниматься своей программой.
Более того, за такой непродолжительный срок он успел обрести верного друга в лице Кейт, которая доверяла ему, старалась ему помочь. И, кстати, ему – Эдгару, а не ему – Даррену.
И теперь из самых лучших побуждений Кейт собиралась лишить его маскировки.
Даррен едва удержался от того, чтобы громко расхохотаться.
А Кейт продолжала настаивать:
– Ну же, Эдгар, соглашайся! Я же не предлагаю ничего немыслимого и сложного. И не покушаюсь на твой естественный цвет волос, только придам волосам форму.
– Я и не сомневаюсь в этом, – буркнул Даррен. Он каждую неделю тщательно подкрашивал корни волос, чтобы зоркая Кейт продолжала пребывать в заблуждении, что Бог одарил его волосами цвета грязи.
– Я только хочу кое-что немного изменить. И, возможно, та девушка, которую ты любишь, обратит на тебя внимание, – осторожно произнесла Кейт.
– Но я не хочу ничего менять в своей внешности, Кейт! – раздраженно заявил Даррен.
– Но ты ничего и не поменяешь. Ну, пожалуйста, доверься мне, я же не сделаю ничего плохого, правда!
– Нет! – категорическим, не терпящим возражений голосом рявкнул Даррен.
– Ну позволь мне только подстричь твои волосы, я же не так многого прошу! – продолжала уговаривать Кейт.
Приблизившись к ней, он наклонился и прошептал ей на ушко:
– Дорогая Кейт, мне очень нравится та девушка, и я очень хочу, чтобы она обратила на меня внимание. Но я хочу, чтобы она полюбила меня не за Модную стрижку, не за изысканную одежду, не за дорогой автомобиль и другие побрякушки. Я хочу нравиться ей без всего этого!
Они смотрели друг на друга, не отводя глаз. Кейт дышала неровно, словно только что пробежала стометровку. Ему показалось, что она впервые смотрит на него как на мужчину, вообще видит в нем мужчину, а не нечто среднего рода в странной одежде, но с отзывчивой душой.
Он открыл рот, чтобы сказать… только что он мог сказать, не признавшись ей, кто он есть на самом деле?
Кейт допила кофе, поставила кружку на столик. Она была задумчива, более того, она выглядела опечаленной и расстроенной.
– Я оставлю журнал, – вздохнув, сказала она, возможно, ты все же передумаешь и решишься доверить мне свои волосы.
Она поднялась с дивана и уже собиралась идти, когда Даррен остановил ее фразой:
– Мне нравится твой свитер. – Он и правда залюбовался девушкой: ее легкий свитерок розового цвета оттенял мягкую, розовую кожу и пламенные волосы. К тому же у нее была восхитительная фигура, и плотно облегающая ткань свитера изящно подчеркивала ее достоинства.
Кейт движением головы откинула волосы назад и с вызовом посмотрела на него:
– Хмм… Ты хочешь узнать, что находится под ним?
Он забавлялся, наблюдая, как Кейт краснела, поняв, насколько двусмысленно прозвучал ее вопрос.
– Я имела в виду то, что внутри, – получилось опять не очень понятно, и Кейт покраснела еще больше, – во мне, а не под свитером… – Совсем смутившись, девушка добавила: – Я подразумевала мой внутренний мир…
– Мне нравится в тебе все: и внутреннее, и внешнее, – спокойно сказал он.
Кейт, ошеломленная, смотрела на него, в ее глазах застыл вопрос.
В ней интригующим образом сочетались и сексуальность, и застенчивость. Еще более странным было то, что острая на язычок Кейт не знала, что ответить, и несколько секунд, показавшихся обоим долгими минутами, в комнате царила неловкая тишина.
– Этот свитер связала моя мама, – сказала Кейт, – она очень любит вязать и мастерить.
– Я хотел бы когда-нибудь познакомиться с твоей семьей, – Даррен тепло улыбнулся, – по твоим рассказам, у тебя очаровательные родственники.
– Ты хочешь познакомиться с моей семьей? – Девушка не могла скрыть удивления, у нее промелькнула мысль, что этот парень нарочно, будто в отместку ей за предложение сделать ему стрижку, решил ошеломлять и поражать ее сегодня. – Мои родственники! Сходи в зоопарк и побудь немного возле клетки с обезьянами. И ты очень хорошо поймешь, что это такое – мое семейство. Слишком много крика, воплей, щипание и щекотание друг дружки, и все это происходит на очень маленьком пространстве. А значит, от этого не спрятаться и не скрыться. И это – моя семья, – Кейт улыбнулась, – хотя они очень славные и я их люблю.
– А в моей семье никогда не кричали и не визжали, никаких шумных игр. – Он пожал плечами, та жизнь казалась ему теперь такой далекой. Он бы ни за что не поверил еще полгода назад, что будет жить в плохонькой квартирке, лишенный обычной светской жизни и привычного флирта с шикарными женщинами. Но зато теперь он имел любимую работу и возможность общаться с девушкой, которая не уставала поражать его.
– А мне кажется, – сказала Кейт, – что твоя нынешняя жизнь не похожа на ту, которую ты вел раньше.
Даррен испуганно посмотрел на нее:
– Откуда ты узнала? – Ему пришлось приложить недюжинные усилия, чтобы спросить об этом беспечно, но на самом деле он испугался не на шутку.
Кейт демонстративно закатила глаза, как бы говоря: «Ну что за глупый вопрос?»
Вслух она сказала:
– А разве нет? Ты иногда так странно говоришь, а потом еще практически никуда не выходишь, словно прячешься. Я однажды даже подумала, что ты, возможно, состоишь в программе защиты свидетелей. Но ты можешь мне ничего не объяснять! – быстро затараторила Кейт. – Я ни на чем не настаиваю, у тебя могут быть свои тайны, что ты, например…
– Кейт, мне, право же, жаль тебя расстраивать, но твои домыслы беспочвенны. – Пульс Даррена постепенно восстанавливался. О чем он вообще думал? Если бы Кейт узнала в нем парня с обложки журнала, она спросила бы об этом давным-давно. Она не похожа на тех женщин, что способны строить и воплощать в жизнь коварные планы. – Это просто из-за того, что я много работаю, даже дома, – объяснил Даррен.
– Ох, да, ты работаешь. Мне не следовало тебя отрывать. Но я ухожу, не буду мешать, так что ты можешь вернуться к своей работе. – Кейт печально улыбнулась.
Даррен обернулся и протянул к ней руки ладонями вверх. Это был жест раскаяния. Он подумал, как грубо, должно быть, у него получилась эта фраза про работу.
– Кейт, я не хотел обижать тебя. Извини. Если хочешь, оставайся еще. Я буду только рад. А работа подождет.
Девушка, остановившись в дверном проеме, повернулась и внимательно посмотрела на Даррена. Мягкий свет окутывал ее, блестел на ее волосах. Он стоял в затемненной комнате, а она – на свету. И он смотрел на нее, словно зачарованный, не в силах отвести глаз.
Ему хотелось сказать: «Да! Узнай обо мне все! Узнай, кто я есть! Приглядись внимательнее к изображению на обложке журнала, а потом ко мне. Будь той, что меня найдет. Выиграй этот приз!»
Но он знал, что не скажет ей этого. По крайней мере не сейчас.
Не потому, что ему так хотелось сохранить свое холостяцкое положение, а потому, что все то, что он говорил Кейт о внутреннем мире и об отношении к внешности, было для него чистой правдой. Он
