хоть один человек, который не знает, кто такая Челси Коннорс?
Вздохнув, он повернулся к администраторше.
— Я не играю джаз. К тому же, насколько мне известно, для здоровья это не опасно. Так что можете передать фэн-клубу мисс Коннорс, чтобы они больше за нее не тревожились.
— Как бы не так? — сухо ответила она. — А то, знаете, фэнов то у нее пруд пруди.
Что-то в ее фразе заставило его остро, до боли ясно почувствовать свою вину, что никак не вязалось с доводами рассудка. Зик в упор посмотрел на женщину.
— Я не собираюсь причинять ей зло.
— Не собираетесь причинять ей зло? — Сильно подведенные карандашом брови удивленно взлетели вверх, потом женщина, словно не веря своим ушам, усмехнулась, отчего прическа на голове слегка закачалась. — Дорогуша, если вы еще не заметили, то я скажу, что пока все шишки достаются вам одному.
В тот вечер в «Метро» было многолюдно. Горел неяркий свет, и в воздухе был разлит аромат духов и преуспеяния. Густой и пестрый шум голосов сливался со звоном льда в высоких стаканах со спиртным, стоившим недешево. Все это заставляло Зика усомниться, что подобная публика будет внимательно слушать, но стоило Челси взойти на сцену, как в зале воцарилась абсолютная тишина — будто ветер пронесся сквозь заросли болиголова. Прислонившись плечом к одной из вертикально стоящих опор и сунув руки в карманы, он стоял у задней стены. Людские головы, маячившие впереди, затрудняли обзор, но ему мельком удалось увидеть черные волосы, черные брюки свободного покроя и красную мамку с короткими рукавами. Еще до того, как она подошла к инструменту и заиграла, он уже знал, какую вещь она будет исполнять сегодня.
Зик заставил себя отвести от нее взгляд и принялся рассматривать тех, кто собрался сегодня в клубе. Переводя в полумраке взгляд с одного лица на другое, он вдруг задержался на одном, которое показалось ему знакомым. Он нахмурился, узнав в мужчине рыжеволосого картежника, которого они встретили прошлым вечером. Прислонившись к косяку, он стоял прямо в дверном проеме, засунув руки в карманы шикарного спортивного костюма, и внимательно разглядывал Челси.
Пожалуй, слишком внимательно.
Выпрямившись, Зик расправил плечи и стал проталкиваться через толпу туда, где стоял картежник. Дойдя до середины зала, он вдруг увидел нечто такое, отчего все чувства обострились до предела и его захлестнула волна безудержной ярости.
Отлично сшитый темно-серый итальянский костюм, волосы, гладко зачесанные назад и схваченные в хвостик, глаза, глядящие из-под полуопущенных ресниц на Челси из-за столика в самом центре зала. Зик застыл на месте, борясь с желанием подойти к человеку, который уже угрожал Челси, и, взявшись за элегантный воротник, рывком оторвать от стула, со всего размаху врезав по физиономии. Он глубоко вздохнул. Внутренний голос говорил ему, что так бурно реагировать просто глупо, но он уже знал, что там, где дело касается Челси, его реакция выходит далеко за рамки общепринятых норм.
Глубоко вздохнув, Зик двинулся к мужчине в сером костюме. Когда Зик подошел к нему, он вскинул голову и посмотрел на Зика без всякого удивления.
— А-а… — тихим голосом произнес он. Создавалось впечатление, что слова с трудом пробивались сквозь облачка дыма, которые поднимались над сигаретой. — Мой темпераментный друг.
Зик промолчал. По правде сказать, темпераментным его трудно было назвать при всем желании, разве что в сравнении с мужчиной, сидевшим перед ним. Прищуренные глаза смотрели холодно, выказывая полнейшее безразличие ко всему происходящему. Казалось, ему были чужды малейшие проявления сострадания или каких-либо чувств. Холодный взгляд снова скользнул по Челси, и Зик стиснул зубы, чтобы держать себя в руках.
— По-моему, нам нужно кое о чем поговорить, — ровным тоном сказал Зик. — Я брат Билли.
Не сводя глаз со сцены, мужчина глубоко затянулся, потом, видимо, желая выиграть время, снова бросил взгляд на Зика.
— Брат Билли, — без всякого выражения сказал он. Он вскинул бровь, и снова посмотрел на Челси.
— Мисс Коннорс тут ни при чем, — сказал Зик. — Это дело касается только вас и меня.
— В самом деле? — В тоне собеседника послышались лукавые нотки. — Ну даже если это и так, я никогда не говорю о делах при посторонних.
Всем телом подавшись к нему, Зик положил ладони на столик.
— Послушай, приятель…
На руку ему упал пепел, пока мужчина, встретившись с ним взглядом, испытующе смотрел на него.
— Выйдем, — тихо предложил сидевший.
— Можно и здесь.
— Боюсь, что нет. — Встав, негодяй повернулся к Зику спиной и, не оглядываясь, двинулся по направлению к бару. Судя по всему, его не волновало, составит Зик ему компанию или нет. Зик подавил нежелание и, поежившись от недоброго предчувствия, пошел за ним следом.
Черный вход за баром выводил на аллею, по обе стороны заставленную металлическими урнами и мусорными контейнерами, которые распространяли вокруг гнилостный запах. Дверь в клуб с размаху захлопнулась, заглушив звуки музыки и звон стаканов в баре.
— Ну ладно, — угрюмо сказал Зик, когда они оказались одни на мокрой аллее. — Вышли. Можем мы теперь поговорить о деле?
Спутник Зика глубоко затянулся, и кончик сигареты вспыхнул.
— Десять тысяч.
— Десять тысяч? — Не веря своим ушам Зик невольно повысил голос. — Не может быть, чтобы брат столько задолжал.
— Может, и нет… на первых порах. Но ставки поднялись. Они значительно поднялись с тех пор, как у нас вышла… размолвка из-за мисс Коннорс.
Зик почувствовал озноб, от которого все мышцы тела напряглись. Он с угрожающим видом шагнул к своему обидчику.
— Вот что я тебе скажу, парень. Не впутывай ее в это дело, не то…
Краем глаза Зик вдруг заметил человека, стоявшего до этого в тени и откуда ни возьмись появившегося сбоку. Он рванулся к нему, но кто-то с другой стороны перехватил его руку и, заломив за спину, стал выкручивать. Двое мужчин, поджидавших его, навалились на него и отбросили к мусорному контейнеру с такой силой, что едва не отбили легкие. Прошипев сквозь зубы ругательство, Зик заставил себя прекратить сопротивление и с настороженным видом уставился на врага, стоявшего перед ним.
— Двенадцать тысяч, — произнес вкрадчивый голос так, словно витавшее в воздухе напряжение его совершенно не касалось. — Деньги должны быть завтра к вечеру.
С этими словами он повернулся, вроде бы собираясь уходить, но внезапно так же резко, как и накануне вечером, развернулся и со всего размаху ударил Зика сбоку локтем в лицо. У того перед глазами поплыли круги. Не успел он прийти в себя от изумления, как второй удар, пришедшийся в живот, заставил его согнуться пополам. Мрачно усмехаясь про себя, он поднял колено, защищаясь от нового удара, но численное превосходство было на стороне противника, к тому же он потерял способность двигаться.
Каким-то образом он почувствовал, что музыка в клубе стихла, но, когда дверь распахнулась и он услышал пронзительный вопль Челси: «Нет!», на него это подействовало как ушат холодной воды.
Оперевшись на двух державших его сзади мужчин, он поднял ногу и, целясь в колени мерзавца, стоявшего перед ним, лягнул его. Вроде бы получилось. Тот упал навзничь.
— Уходи, Челси! — прорычал он. Но не успел он договорить, как она повернулась и стала звать на помощь Эдди.
Руки, сжимавшие его железной хваткой, разжались, и все трое нападавших растворились во мраке, скрывшись в дальнем конце аллеи, когда из двери вылетел Эдди. Глубоко вздохнув, Зик привалился к мусорному контейнеру и закрыл глаза.
— Зик! — По голосу Челси было ясно, что она в панике. Подбежав по мокрой мостовой, она прижалась
