поздно. Внезапно оказавшись схваченным медвежьей хваткой, он довольно долго боролся, прежде чем они вместе повалились на пол, и тяжеленная туша сквайра оказалась на нем. Боль пронзила ребра и спину, но Итан, не обращая на нее внимания, замолотил своего противника кулаками по голове. Однако сквайр не напрасно напоминал быка, легко перенося тяжелые удары.
Итан смутно услышал, как Лили прокричала его имя. Он хотел ответить, но почувствовал, как тяжелая рука Фейлора схватила его за горло и начала сжимать. Отчаянно втягивая воздух, Итан боролся, сознавая, что хватка этого бугая перекрывает ему дыхание. Уцепившись пальцами за сжимающую горло руку, он пытался оторвать ее от себя и освободиться. Громкий гул зазвенел в ушах, перед глазами заплясали круги, сознание быстро тускнело. Действуя инстинктивно, он зажал лицо сквайра между ладоней. Без жалости Итан с силой вонзился большими пальцами в глаза противника.
Фейлор закричал и отпустил его, отпрянув назад. Придя в себя, Итан поднялся и отпихнул сквайра в сторону. Вскинув кулаки, нанес еще один удар такой силы, что он отдался во всей руке. Фейлор заморгал и застонал, закачался. Тяжело дыша, Итан встал на ноги, ожидая, не продолжит ли его противник драку. Но с Фейлором было покончено. Глаза его закатились за секунду до того, как он повалился назад и без сознания растянулся на полу.
Все еще сжимая кулаки, Итан повернулся к Лили.
Подол ее халата развевался вокруг лодыжек, когда она неслась вниз по лестнице. Пока она со всех ног бежала к нему, никто из них не заметил Чока. Быстрый, как кобра, ее отчим молниеносным движением крепко схватил ее за талию. Итан в ярости наблюдал, как она вскрикнула и стала вырываться, но безуспешно.
— Отпусти ее, Чок! — потребовал он. — Или ты хочешь закончить, как твой приятель?
Чок бросил быстрый взгляд на распростертое тело Фейлора, затем снова перевел его на Итана.
— Ты не заберешь ее. Она мой шанс заполучить солидный куш, и я не намерен его лишаться.
— Ничего ему не давай, — предупредила Лили, продолжая вырываться из рук отчима. — Он мерзавец и негодяй, он ничего не заслуживает.
— Ты права по обоим пунктам, моя дорогая, — кивнул Итан. — Но что касается денег, я бы заплатил любую сумму, чтобы освободить тебя. Для меня ты бесценнее всех рубинов и жемчугов.
Чок улыбнулся:
— Мудрый человек твой любовник. Итак, сколько?
— Нет, Итан! Он же стервятник. Если ты дашь ему пенс, он вернется за фунтом.
Чок встряхнул ее.
— Заткнись, или у тебя совсем нет ума? И как, дьявол подери, ты освободилась из своей комнаты? Я думал, что надежно запер тебя.
Ее губы изогнулись в бесстрашной улыбке.
— Я нашла на полу шпильку и отперла замок. Ты считаешь себя умным, но ты не что иное, как трусливый, тупоголовый прохиндей!
От этого оскорбления Чок сжал губы и стиснул руки с такой силой, что она вскрикнула от боли.
Итан ринулся вперед, намереваясь положить конец этой ситуации. В этот же момент Лили вскинула ногу и пнула отчима с такой силой, что тот взревел и ослабил хватку настолько, что девушка смогла вырваться.
Чок выпрямился как раз вовремя, чтобы встретиться с кулаком Итана, который ударил его прямо в челюсть. Как и сквайр до него, Чок немного покачался, глаза его остекленели, и в следующую секунду он рухнул на пол бесформенной кучей.
Лили уставилась на отчима в шоке, пытаясь осознать, что тот действительно побежден. Повернувшись, она кинулась в объятия Итана. Бормоча что-то успокаивающее, он подхватил ее и приподнял с пола, чтобы прижать к своему телу. Уткнувшись лицом в его шею, она вдыхала знакомый и родной запах.
— Итан, ты здесь, ты спас меня. Я не думала, что ты приедешь, — пробормотала она с мокрыми от слез щеками. — Не думала, что ты узнаешь.
— Я узнал, — отозвался он, гладя ее по спине. — Хотя слишком поздно, чтобы остановить Чока с Фейлором. И об этом я сожалею. Очень.
— Это не имеет значения, теперь уже никакого. Ты прекрасно с ними справился. Просто забери меня с собой домой. Это единственное место, где я хочу быть.
— Это единственное место, где ты должна быть. Но сначала я должен кое-что сделать.
— Что же?
С бесконечной нежностью он коснулся ее губ своими и показал, что именно имел в виду.
Спустя час, одетая в платье и накидку, Лили сидела, откинувшись на спинку потертого кожаного сиденья кареты, которая везла их с Итаном в Лондон. Хотя нанятый им экипаж и близко не был таким удобным, как одна из собственных карет Итана, она тем не менее была бесконечно рада и этому. Однако когда одно из колес попало в глубокую рытвину на дороге и Лили подбросило вверх, а потом больно шлепнуло на сиденье, она задалась вопросом, не была ли чересчур великодушна в своей первоначальной оценке. Потирая рукой бедро, поймала взгляд Итана.
— С тобой все в порядке? — спросил он. Озабоченность и какое-то более глубокое чувство мерцали в янтарных глубинах его глаз.
— Это всего лишь ухаб. Дороги всегда с рытвинами в это время года.
— Я не то имел в виду. Как ты себя чувствуешь? Сильно они мучили тебя? Фейлор к тебе прикасался?
Она покачала головой:
— Нет, он не приближался ко мне, по крайней мере в том смысле, о котором ты говоришь. Не считая синяков, я никак не пострадала.
Напряжение покинуло его тело, и он придвинулся поближе к ней на сиденье.
— Это хорошо, потому что иначе мне пришлось бы вернуться и еще раз отмутузить их.
Она про себя улыбнулась, вспомнив чувство удовлетворения, которое испытала, когда они с Итаном снова спустились вниз, после того как сходили к ней в комнату, чтобы она могла переодеться и собрать кое-какие свои вещи, а потом обнаружили, что Фейлор и ее отчим все еще лежат без сознания на полу в холле. Когда они покидали дом, слуги провожали Итана уважительными взглядами.
Он мягко приложил ладонь к неповрежденной стороне ее лица и медленно погладил большим пальцем щеку.
— Клянусь, что больше никто и никогда не причинит тебе боли. Даю самую торжественную клятву.
Она задрожала, нахлынувшие эмоции грозили выплеснуться через край.
— О Боже, Итан, я так испугалась. Я думала, что смогу справиться с ситуацией, но чем больше времени проходило, тем хуже становилось.
— Ш-ш, — успокоил он ее, коснувшись губами ее губ, прежде чем привлечь в свои объятия. — Теперь все позади, — заверил он. — И ты должна постараться сделать так, чтобы выбросить эти последние дни из головы. Все снова будет хорошо, вот увидишь.
«Будет ли?» — сомневалась она. Еще так много остается нерешенного между ними, включая все то вранье, которое она рассказывала ему о себе. Несмотря на сомнения, она понимала, что все зашло слишком далеко, чтобы продолжать скрывать от него правду. После всего, что он сделал, чтобы найти ее и спасти, она перед ним в неоплатном долгу. Но, даже приготовившись признаться, она по-прежнему колебалась, чувствуя, как от волнения и страха сердце колотится в груди. Слегка отклонившись назад в его объятиях, она наконец заставила себя заговорить:
— Итан, я должна тебе кое-что рассказать.
— Что бы это ни было, Лили, тебе необязательно…
— Нет, обязательно, — прервала она его, решительно настроенная продолжать теперь, когда начала. — Мне так много нужно поведать тебе, так много всего, что следовало рассказать давным-давно. Единственное мое оправдание — я боялась, как ты воспримешь, что сделаешь…
— Лили…
