Четверо стройных мужчин, и столько же женщин, враз нырнули в узкие ходы проточенные в полупрозрачном камне. Руфрид только теперь заметил эти отверстия.
– Дайте мне помочь им! – Руфрид вскочил, сжимая лук. Сердце его колотилось.
– Сядь, – одернул его Эльрилл. – Эти ходы для тебя слишком узки. А мои бойцы не для того выходят, чтобы барахтаться в снегу с копьями и стрелами, изображая мишени.
Шаэлаир были почти невидимы на снегу. Вот они взбежали по склонам долины – четверо по одну сторону, четверо по другую – и скрылись от взора за гребнями.
Покуда Руфрид высматривал элиров, прибежали запыхавшиеся Танфия с Линденом.
– Что случилось? – спросила девушка. – Шаэлаир все помчались сюда, с луками, с мечами…
– Это пришли по наши души, – проронил Элдарет.
Они с Руфридом пересказали, чему стали свидетелями. Солдаты внизу закрепили на двери несколько крюков и пропустили через них канат. Отряд выстроился клином, и налег на веревку.
Дверь заскрежетала. Изнутри, вдоль покатых стен, за камнями, таились вооруженные шаэлаир. Танфия и Линден, побледнев, обнажили мечи. Руфрид же упивался восторгом опасности.
И тут у него заболели уши.
Он ощутил звук прежде, чем услыхал: тонкое, пронзительное зудение. Шум становился все громче, распадаясь на несколько звонких, мучительно неладных нот, сплетавших дребезжащие гармоники.
– Что это? – тревожно вскрикнула Танфия.
– Смотри! – воскликнул Руфрид.
На гребнях склонов долины стояли шаэлаир. И они пели. Бледные фигурки на фоне серого неба нельзя было б и различить, если б каждый не сиял звездой. Раскинув руки, каждый из них тянул свою оглушающую, жуткую ноту.
И словно в ответ раздался громовой треск. По всему склону наст ломался и огромными плитами соскальзывал, ломая нижележащие пласты, все быстрей и быстрей, покуда снег не потек рекой, и мягкий рокот не заглушил даже элирской песни.
– О, нет! – Танфия вцепилась в плечо Руфрида.
Солдаты начали озираться, тревожно вскрикивать, показывать пальцами; бросив канаты, они кинулись прочь из долины – поздно. Обогнать лавину не удалось никому. Снежный поток затопил дно долины, погребая под собой солдат.
Руфрид и его товарищи взирали на эту сцену с немым ужасом.
Когда все закончилось, снег заполнил долину до уровня смотрового окна. Свободный осталась лишь узкая полоска хрусталя под потолком пещеры. Эльрилл приподнялся на цыпочки, чтобы выглянуть.
Стояла мертвая тишина.
– Мог там кто-то уцелеть? – спросила, наконец, Танфия.
Эльрилл обернулся к ней. Потрясение отражалось на его лице, но голос оставался спокоен.
– Едва ли. Снег течет, как вода, но стоит лавине остановиться, он под собственной тяжестью слеживается в камень.
– А… а ваши люди в порядке?
– Они были выше лавины. Я видел, как они возвращаются. Кроме того, они, в отличие от людей, могут при нужде плыть в толще любых снегов.
Привстав на цыпочки, Руфрид увидал, как восемь шаэлаир бегом возвращаются к Сребренхольму, скользя, точно призраки, по снежному полю, лежавшему на уровне его глаз. Танфию гибель стольких людей потрясла; юношу, пожалуй, тоже, но к собственному стыду облегчение его оказалось куда сильнее.
– Значит, выход перекрыт, – сообразила девушка.
– И отсюда нет другого выхода? – тревожно поинтересовался Линден.
Эльрилл покачал головой.
– Завал стает нескоро.
– Как же нам выбраться?
В этот момент из тайного хода начал протискиваться первый певец. Чтобы вернуться, шаэлаир пришлось, верно, прокопать несколько локтей снега. Линден покосился на брата, но тот помотал головой.
– Даже не думай. Застрянем. И что делать с лошадьми?
Певец, молодой элир, распрямился, стряхивая с одежды снег.
– Даже сумей вы воспользоваться этим проходом, – заметил он, – я бы не советовал. В горах ходят людские солдаты. Мы видели отряды дальше в долине.
– Дионовы ятра! – ругнулся Элдарет. – Эльрилл, прости, что я навлек на тебя столько бед.
Вождь шаэлаир коснулся плеча друга.
– Не знал я, что ты так опасен. Я почти впечатлен! Что ж, покуда они не войдут. А у нас есть и другие пути заставить горы извергнуть их.
– И все же мне следует уйти. Руфриду и его товарищам стоило бы пойти со мной.
