Она направилась к двери. Бросившись за ней, Руни быстро нагнал ее.
— Не устраивай сцены, — просительно сказал он.
Она обиженно молчала.
Зазвонил телефон. Руни вернулся к столу и поднял трубку.
— …Полиция! Всюду!.. — проговорил он, побледнев.
Возле стола тревожно зазвонил сигнальный звонок.
— Облава, — сказал Руни. Он сверкнул глазами на Санни Андерсона. — Неплохая публика, ходячая добродетель, а, Санни? Видно, у тебя в глазах помутилось.
Послышались голоса. Все трое напряженно прислушивались. Голоса становились все громче. Кто-то крикнул:
— Сыскная полиция!
Телохранитель открыл дверь.
— Я смываюсь, босс, — крикнул он. — Всех хватают. Пробрались через крышу и черный ход… И в клубе уже давно сидели.
Он захлопнул дверь и побежал по коридору. Слышен был топот его ног.
— Куда он бежит? — спросил Руни. — Прихлопнут идиота.
Потом надвинулся на Санни Андерсона.
— Не заметил ни одного лягаша, а, Санни? А они тут еще днем засели. Ели и пили, ели и пили! — в бешенстве повторял он. — И будь я проклят, если они заплатили хоть один фунт. Гады! — прошипел он Санни в лицо.
Но какой-то кусочек его мозга оставался спокойным. Чего здесь нужно сыскной полиции? Кого надеется взять старший инспектор Филдс? От силы одного-двух каторжников, которых он мог бы сцапать и без облавы. Тогда к чему все это представление? Нет, тут что-то неладно, думал Руни. В нем все больше росла уверенность, что дело серьезное, какая-то новая опасность. И снова на него нахлынули подозрения: не пригрел ли он врагов в своем собственном доме. Никому нельзя доверять…
— Так ты, значит, не разглядел, что эти типы — фараоны? — спросил он, пристально глядя в глаза Андерсону.
— Ей-богу, никогда их раньше не видел, Чарли, — сказал Андерсон. — Совсем не похожи на фараонов. Я думал, они из какой-нибудь нефтяной компании. Там любят таких спортивных ребят.
— Рассказывай сказки!.. — отозвался Руни. — А не взял ли ты фунт-другой, чтобы не заметить их, Санни?
Всем своим видом Андерсон показал, что потрясен таким предположением, однако решил, что умнее промолчать.
Руни взглянул на Юнис. Она подошла к нему, смущенно и неловко, и взяла его за руку. Она всегда проникалась сентиментальной жалостью к тем, кто попадал в беду, и была хорошим товарищем. Руни почувствовал осторожное прикосновение ее руки, мягкое пожатие, она словно хотела сказать ему: можешь на меня положиться.
Руни опять начал ругаться. Теперь он честил министра.
— Ну и негодяй! Сколько раз его подмазывал. Он же должен был предупредить меня… Я еще с ним поквитаюсь!
Он замолчал и стал прислушиваться. В коридоре было тихо, и от этого стало еще тревожнее. Руни весь напрягся. Либо его телохранители разбежались, либо их взяла полиция, и теперь коридор вообще никто не охраняет. А вдруг полиция пропустит в дом тех двух бандитов, которые за ним охотятся? Руни почувствовал, как у него повлажнели ладони, он весь вспотел. Он ринулся назад, к столу, и сел в кресло. Отсюда он мог наблюдать за дверью. Потом Руни сунул руку в ящик стола, вынул револьвер и спрятал его за чернильницей.
В конце коридора послышались легкие шаги. Они все приближались. Кто-то подошел к двери.
— Лучше отойдите оба к стене, — сказал Руни, не сводя глаз с двери.
Юнис смотрела на него с восхищением, Андерсон же все время отводил взгляд в сторону, словно не хотел напоминать Чарли о своем присутствии. Кто знает, что ждет его через минуту: Руни мог выстрелить и в него.
В дверь постучали. Руни положил руку на револьвер. Юнис и Андерсон смотрели на дверь, словно загипнотизированные.
— Это инспектор Браммел. Можно?
Руни вздохнул с облегчением и снял руку с револьвера.
— Войдите, — хрипло сказал он.
Браммел вошел, приветливо улыбаясь. Выхоленный и красивый, он скорее был похож на преуспевающего коммивояжера, чем на человека, занимающегося раскрытием преступлений.
— Вы мистер Руни? — спросил он.
— Да.
Браммел повернулся к остальным.
— А вы мистер Санни Андерсон… — Не дожидаясь ответа, он обратился к Юнис: — Кажется, не имел чести… — Он бесцеремонно оглядел ее с головы до ног. Браммел стоял, почти касаясь ее, он чувствовал теплоту ее тела, ее дыхание.
— Зачем вам знать, как меня зовут? — зло спросила она.
Браммел объяснил, что полиция записывает имена всех, кто находится в здании.
— Чистая формальность, — добавил он.
— В таком случае обойдетесь без моего имени, — ответила она.
— Вряд ли, — сказал он.
Она покачала головой.
Ему очень хотелось узнать ее имя.
— Я все равно узнаю, мисс, — улыбаясь, сказал он.
Руни пристально наблюдал за инспектором. Он слышал о нем: мягко стелет… Но должно же у него быть слабое место, подумал Руни. У каждого есть. Что это: тщеславие, алчность, похоть? Может быть, инспектор — бабник? Хорошо бы это выяснить…
— Мне надо с вами кое-что обсудить, мистер Руни, — вежливо сказал Браммел. — Мне бы хотелось, чтобы мы обсудили это наедине. Если вы еще не кончили разговор с друзьями, я могу подождать за дверью.
— Вы ужасно предупредительны, инспектор Браммел, — иронически заметил Руни, как он полагал, вежливым тоном.
Браммел окинул взглядом стол. Он заметил за чернильницей тупоносый револьвер.
— Дайте-ка это мне, так будет лучше, — сказал Браммел, протягивая руку. Руни неохотно отдал ему револьвер. Сыщик мельком взглянул на него. — Впрочем, не стоит, — вдруг сказал он с нарочитой беззаботностью, — можете взять его обратно, мистер Руни. Я полагаю, вы имеете разрешение?
Руни взял револьвер и положил его в ящик стола. Браммел бесил его. Он сделал знак Юнис и Андерсону.
— Оставьте нас, — раздраженно сказал он.
— Надеюсь, я смогу выйти из клуба, инспектор? — с невинным видом спросил Андерсон.
— Вряд ли, — ответил Браммел. — Вам придется повидать старшего инспектора. Может быть, он захочет поговорить с вами. И старший сыщик Филберт тоже.
— Вот как?
— Все будет в порядке, — сказал Браммел.
— Когда выйду из больницы, да?
— Не понимаю вас, Санни?
— Я знаю, что такое Филберт.
— Ну, это как повезет.
— Сегодня мне явно не везет.
— Смотря как пойдет игра, Санни.
Браммел следил за Юнис — та шла к двери.
