Браммел решил, что «Малыш» никогда у нее не был; встречались они в общественных местах, на углу улицы, в парке — и большей частью проводили время в его машине. К нему домой она тоже не желала прийти и не хотела, чтоб их увидели в кафе. «Малышу» не нравилось, что она ведет себя так, будто до сих пор замужем. В одном из последних писем он писал:
«Больше не могу этого выносить. Я не сомкнул глаз, после того как расстался с тобой. Ты была холодная и чужая. Я требую, чтобы ты мне прямо сказала: есть у тебя кто-то другой?»
«Да, другой был», — усмехнулся Браммел. Видимо, «Папочка» и был тем солидным джентльменом, которого так часто видела мисс Грейс Типпет, экономка из соседнего дома. Он чувствовал себя хозяином. Его письма были уверенными, деловито лаконичными. Чаще всего он отправлял их из столиц других штатов, куда ездил по делам. Иногда он просто сообщал ей день своего возвращения. И только время от времени он позволял себе расчувствоваться и говорил о своей любви к ней. В одном из таких писем он напыщенно заявлял, что до тех пор, пока не встретил ее, он не знал, что ум и красота могут сочетаться столь гармонично. Но «Папочка», видимо, замечал и других красоток. В нескольких письмах он оправдывался, отрицал, что поглядывает по сторонам. В ответ на ее упреки, что он завел интрижки в других штатах, он не только превозносил ее красоту, но и не скупился на подарки, деньги и драгоценности.
Вывод был неизбежен: миссис Тайсон имела двух любовников. И, очевидно, один из них давал, а другой брал. Для Браммела это открытие не было неожиданностью: банковская книжка миссис Тайсон со странными изъятиями и вкладами с самого начала возбудила его подозрения. Скорее всего давал деньги «Папочка», который, судя по всему, был богат. Если мисс Типпет правильно определила его возраст, он был старше «Малыша» лет на двадцать, а то и больше — тому, судя по манере его писем, было лет тридцать.
На первый взгляд оба имели основания для убийства, думал Браммел. Но как до них добраться? Ни один не обнаружил себя, ни один не прислал венок в похоронное бюро, куда доставили останки миссис Тайсон.
Браммел снова связал письма в пачки и решил, что он сейчас же отправится в домик миссис Тайсон и еще раз обыщет каждую комнату. Он позвонил в управление, попросил прислать машину. Потом посмотрел на себя в зеркало, поправил галстук, взял шляпу и вернулся на кухню, чтобы попрощаться с матерью и сестрой.
— Надеюсь, вы скоро поймаете этого изверга, — сказала мать.
— Ни одна женщина не может чувствовать себя спокойно в своем доме, пока он на свободе, — встревоженным тоном добавила сестра.
— Вам совершенно не о чем беспокоиться, — сказал Браммел. К сожалению, он не мог им сказать, что убийца вовсе не грабитель и не собирается ни на кого нападать.
— Пожалуйста, будь осторожен, Стюарт, — напутствовала его мать.
Полицейская машина быстро доставила его на Дарлингтон-авеню. Прежде всего Браммел направился в гардеробную. В спальне все еще стоял запах тления, хотя ее уже прибрали. Мебель покрылась пылью, и комната выглядела заброшенной. «Как быстро сказывается отсутствие любящих рук, отсутствие жизни даже в таком новом и красивом доме», — подумал Браммел. На секунду ему стало грустно, но только на секунду. К смерти он привык; за время службы в полиции он всего насмотрелся. Браммел вспомнил, как вскоре после поступления в полицию его послали расследовать пожар в деревянном коттедже, где старик сгорел прямо в постели…
Браммел брезгливо повел плечами и приступил к делу. Прежде всего он снял с вешалок все платья, костюмы и пальто и начал разглядывать имена портных на торговых марках. Наряды миссис Тайсон, казалось, еще хранили ее красоту и элегантность. Браммел взял золотистое муслиновое платье с розовым кушаком, сколотым розами, потом алое шерстяное платье и такое же пальто, подбитое белым мехом. Он записал названия нескольких фешенебельных ателье мод. Но большинство платьев было из одного дома модели.
Браммел вернулся в спальню и позвонил в справочный отдел. Он подождал, пока ему назвали имя хозяйки ателье. Это была некая миссис Эдвина Саммерс. Браммел записал ее имя в свою книжечку.
Он продолжал поиски. Теперь он искал письма, поздравительные рождественские открытки, записки. Его проворные руки обшарили все гардеробы, стенные шкафы и ящики. Он вытряхнул все вазы, проверил, не спрятаны ли письма между страницами книг. Просмотрев все письма и все надписи на книгах, он наконец наткнулся на карточку, которая, видимо, была приложена к какому-то подарку. На ней было написано: «Если бы только я мог всегда быть так близко к тебе, как эта безделица. Всегда твой…» Подпись была неразборчива. Браммел никак не мог прочитать ее, хотя почерк был явно «Папочкин». Ну что ж, пусть попробуют разобрать эксперты… Если бы бывший муж миссис Тайсон был в городе, Браммел показал бы ему образцы почерков обоих любовников. Но что толку об этом думать: Тайсон за океаном. А может быть, стоит показать образцы почерков отцу Тайсона? Путь окольный, но попробовать стоит.
Браммел остался доволен результатами поисков. Он уже шел к машине, как вдруг остановился и решил зайти к соседке, мисс Грейс Типпет. Через боковую калитку он прошел к черному входу соседнего дома. Да, действительно домик миссис Тайсон стоял пониже и был очень хорошо виден отсюда. Не удивительно, что экономка могла наблюдать, как приходили и уходили миссис Тайсон и ее солидный друг.
Браммел легонько постучал, и немного погодя дверь открыла худенькая, проворная пожилая женщина. Она внимательно оглядела стоявшего перед ней мужчину. Несмотря на то, что он был хорошо одет и выглядел джентльменом, он все-таки не принадлежал к кругу знакомых ее хозяина — председателя правления банка и многих других концернов. Уж ей ли было не знать — она служила у этого хозяина почти сорок лет, еще в Англии, откуда и была родом. Что-то в этом господине было не то. Может быть, снова репортер? Ну что ж…
— Вы уверены, что не ошиблись домом? — осторожно спросила она.
— Мисс Типпет здесь живет?
— Да, это я… Вы из газеты?
— Нет.
На лице ее мелькнуло разочарование.
— Я из полиции, — сказал он. — Инспектор Браммел.
— Я уже все рассказала молодому человеку от вас.
— Вы дали нам чрезвычайно ценные сведения, уверяю вас, — сказал Браммел. — Между нами говоря, — он понизил голос, — именно эти сведения помогли нам напасть на верный след. Когда мы окончательно все распутаем, только вас будем благодарить.
Мисс Типпет засияла от удовольствия. Хоть она и ворчала, но после этого убийства жизнь ее стала гораздо интереснее: с ней все время беседовали репортеры и сыщики и все, что она говорила, записывали в свои книжечки. Со вчерашнего вечера она вообще стала очень важной особой, на нее даже показывали в магазинах, куда она ходила заказывать продукты. Она не могла удержаться и снова повторила весь свой рассказ Браммелу, который выслушал ее с самым серьезным видом. Когда она кончила, он спросил:
— А вы не видели, в тот вечер этот джентльмен входил в дом?
— Нет, я целый день вообще никого не видела.
— Почему вы так точно помните, мисс Типпет?
— Очень просто, инспектор: я не видела миссис Тайсон весь следующий день. Так я ее больше и не увидела. И тогда я припомнила, что не видела, когда она вернулась домой в тот последний день — а это уж я всегда замечала.
— Я должен сделать вам комплимент, — сказал Браммел, почтительно склоняя голову, — у вас отличная память и великолепная наблюдательность.
— Спасибо, сэр, — ответила она серьезно.
Этот сыщик, который, пожалуй, скорее всего был похож на солидного английского лакея, прогуливавшегося в выходной день, произвел на нее большое впечатление.
— Вы только что сказали, мисс Типпет, что не видели, когда она вернулась домой в тот вечер. Не значит ли это, что миссис Тайсон возвращалась домой в более или менее определенное время?
