Однако же кто есть мужчина, если не выросший мальчишка? В какой-то момент Алекс вдруг увидел Аристандра и управляющего такими, какими они, возможно, и были на самом деле: большими, потертыми временем мальчишками. Дети, которыми они когда-то были, проступали из плоти взрослых. В отсутствие зеркал – если не считать таковыми полированные стеклянные диски, встроенные в футурологическую модель Аристандра (или что-то другое, чем это могло быть) – себя самого он не видел.
– И я так думаю, – согласился футуролог. – Глубокий заговор может быть чистой воды игрой воображения. Но нельзя не замечать явное предзнаменование.
– Какое предзнаменование?
– Значение свитка, упавшего под ноги новому Александру. Тому, кто носит имя Зимы, сезона смерти! Наш царь – солнце. Что может затмить его город, если не зима мира?
– А!
– Прошу прощения, – вмешался Алекс, – но мое имя слишком неубедительная причина, чтобы верить мне.
Аристандр энергично покачал головой.
– Это не причина. Это предлог, чтобы поверить тебе. Повод. Твоя история соответствует сделанным мною в последнее время многочисленным прогнозам. Она уточняет и проясняет их. А еще позволяет выбрать единственный вариант, чтобы прощупать почву будущего и обнаружить поддающуюся интерпретации картину. Твой приход сюда гораздо существеннее, чем, скажем, появление на подоконнике в комнате царя семи ворон, оставивших на нем свое дерьмо. Но как знамения они схожи. Искусство понимания знамений – в умении их применить.
– А что, мой рассказ не был бы так же важен, будь мое имя, к примеру, Филипп Спринг.
– Отца нашего царя звали Филиппом. А весна – разве не приходит она из тайных дворцов подземелья?
– То есть мне уже не победить, так?
– Насчет этого я не знаю. Мы определенно можем использовать коварство невинности. Люди скорее замечают простодушие, чем хитрость. Алекс, ты должен как можно быстрее стать гражданином Вавилона – сейчас, сегодня! Где еще, если не в Вавилонской башне, есть tekhne для прочтения такого свитка? Где еще есть маги, владеющие всеми средствами коммуникации? Цирюльник, конечно, пронесет свиток в башню. Тебя будут тай но сопровождать несколько телохранителей, которые потом доложат мне обо всем.
Длинный нос повернулся к Алексу, словно с тем, чтобы миропомазать его последней каплей елся.
– Скажи мне только одно, Аристандр. Что будете женой Мардука по истечении года славы?
– Она станетжрипей Нижнего мира. Другими словами, будет помогать обслуживать компьютер.
– Обслуживать что?
– Компьютер.
– А как иначе ты собираешься выучить вавилонский? С помощью магии?
Алекс радостно хихикнул. Тысячи миль и тысячи лет преодолела Дебора, чтобы избежать унылой участи компьютерного оператора. Какая судьба! Похуже смерти. Смерть, замаскированную под красочный обряд жертвоприношения, она, одурманенная наркотиками, еще могла бы принять. Но стать рабом компьютера до конца всей своей вавилонской карьеры – о сладостная месть! Вот уж с чем она не согласилась бы ни за что.
Алекс издал торжествующий крик.
– С неустойчивой психикой! – Управляющий добродушно хлопнул его по спине.
Глава 4
в которой Алекс совершает восхождение на вершину холма, а потом находит низкооплачиваемую работу на самом дне
Алекс шел через квартал Эсаглия, торопясь – наконец-то! – к Вавилонской башне. Пара телохранителей в неприметных платьях неотступно следовали за ним на некотором расстоянии. Прощай, прежняя жизнь. Довольно быть греком.
Расталкивая пространство, Вавилонская башня в то же время притягивала к себе Алекса. Высочайший из зиккуратов, зиккурат-небоскреб, устремленный в безоблачное голубое небо. Охваченный спиральными витками уходящих вверх ступенек, достаточно широких, чтобы вместить несколько запряженных ослами повозок. Если бы эту спираль можно было развернуть, она пересекла бы весь город и вышла далеко за его пределы.
Восхождение на самый верх, куда ему и надлежало явиться для прохождения инициации, наверняка занимало не меньше двух часов. Есть ли где-то более короткий, вертикальный подъем, Алекс не знал. Имевшиеся на каждом уровне арочные проходы вели внутрь громадного сооружения. Наличие двух этажей окон над каждым проходом указывало, что там, внутри, есть свои, отдельные лестницы, мо ничто не говорило, соединены ли уровни друг с другом.
Алекс решил, что не станет искать коротких путей. Подъем сам по себе был испытанием, приближением к инициации и с такой целью изначально задумывался. Важно одолеть весь путь, пройти каждый уровень. В каком-то смысле нечто подобное предстояло несколькими веками позже совершить и Христу при восхождении с крестом на Голгофу. Трудно представить, что он при этом взял бы, да и воспользовался лестницей.
Добравшись до третьего уровня, Алекс остановился и прислонился к парапету, чтобы передохнуть. Ниже, в сотне локтей от него, два стража опустились на корточки и начали бросать кости.
Мимо непрерывным потоком текли люди и товары. Вверх и вниз. Город и прилегающие сельские районы поставляли продукты и сырье. Торговцы доставляли это все наверх, обменивая одни товары на другие, связывая нижние и верхние уровни. Башня представляла собой гигантскую архимедову спираль с множеством дырочек-дверей, через которые и происходил товарообмен, так что груженная капустой тележка к моменту прибытия на самый верх могла превратиться во что угодно: засахаренные фрукты, свитки, благовония, одежду. Впрочем, несколько кочанов капусты все же достигали вершины, иначе обитавшие там олимпийцы обзавелись бы цингой.
В целом существующие субкультуры держались в рамках языковых барьеров. Алекс уже миновал последовательно сообщества шумеров, аккадцев, ассирийцев, хурритов, хеттов, финикийцев и арамеев.
Взирая на раскинувшиеся внизу беспокойные, суетливые, шумные кварталы, Алекс испытал странное чувство: у него вдруг возникло ощущение, что башня не сужается кверху, а расширяется, наклоняясь, нависая над городом подобно Пизанской, угрожая обрушиться на Вавилон.
Отпрянув от балюстрады, он наткнулся на кого-то и едва не упал. Сильная рука поддержала Алекса.
– Что, голова закружилась?
Гупта! (Два телохранителя быстро – и незаметно – подобрались ближе.)
– Что вы здесь делаете?
– А вы как думаете? Наверное, гоняюсь за своими шекелями, ха-ха! Вообще-то я принял наконец решение относительно планов на будущее. И теперь должен стать гражданином. Гостевой месяц заканчивается. Какой смысл разбазаривать денежки, если уже можно получать доход. Похоже, вы того же мнения, вот только разбазаривать вам нечего.
Алекс хотел подать знак своим сторожам, но воздержался, чтобы не привлекать внимания Гупты. Передача такого сообщения – что индиец вовсе не собирается перебросить его через парапет, что, наоборот, это он, Алекс, должен ему деньги и что при всем этом относиться к Гупте следует с крайней осторожностью – потребовала бы слишком сложных жестов и еще более сложной маскировки, так что Алекс ограничился тем, что почесал голову.
– И что же у вас за планы? – спросил он.
– Ха-ха, разве бизнесмен, какого бы скромного звания он ни был, станет распространяться о своих задумках и выдавать секреты? Скажу лишь, что они имеют отношение к фокусам и к тому занимательному
