пессимистом, которому никто не верит до тех пор, пока не убедится, что он прав. После чего все начинают его ненавидеть.
— Что-то вроде того…
— Боюсь, я не знаю, что случится с твоими земляками, — печально покачал головой жрец. — Их будущее для меня закрыто.
— Я вовсе не хочу, чтобы вы занялись предсказанием будущего. Просто честно оцените их шансы.
— К сожалению, и этого я не могу сделать. Я просто не знаю. Ребири Назакри остается нераскрытой тайной. Возможно, оптимисты из Имперского Совета правы: армия сметет мятежников, нежить и всех остальных врагов, как острая коса сметает спелые колосья. Допускаю, что в этом случае Назакри погибнет или его приволокут в цепях в Зейдабар и бросят к ногам нашей Императрицы. Но в то же время нельзя исключать, что Назакри с помощью своей магии уничтожит нашу армию и окажется у стен Зейдабара ещё до наступления зимы. Последний вариант представляется мне даже более вероятным.
— Неужели никто ничего не знает? — помрачнел Маллед.
— Только боги, — поднял вверх глаза Вадевия. — Но, увы, они с нами не разговаривают.
— Но, может быть, кто-то знает больше, чем вы?
— О, бесспорно! Я вообще не сведущ в подобных вопросах. Моя работа состоит в том, чтобы изучать богов, а не анализировать последние военные сводки.
— Тогда кто знает больше, чем вы?
Вадевия немного подумал и ответил:
— Полагаю, маги-вестники осведомлены лучше других. Ведь они получают все сообщения.
— В таком случае мне хотелось бы с ними поговорить.
Вадевия изучающе посмотрел на кузнеца.
— Как правило, это не разрешается, — задумчиво протянул он. — Только жрецы, имперские чиновники и частные лица, внесшие в храм огромный вклад, имеют право непосредственно обращаться к магам- вестникам. Все остальные обязаны представить запрос в письменном виде, на который получат письменный ответ, если получат.
— Я — не все остальные, — буркнул он, постукивая кончиками пальцев по ларцу из слоновой кости.
Если жрецы намерены и далее считать его Богоизбранным Заступником, он этим воспользуется. Отказ выполнять его просьбы станет явным доказательством того, что вся история с Заступником выдумка, и он сможет наконец освободиться от бремени, которое проклятый жрец возложил на него в день появления на свет.
— Да, ты иной. — Вадевия поднялся и, потянувшись, закончил:
— Следуй за мной.
Разочарованный тем, что Вадевия не позволил ему сбросить с плеч тяжкую ношу, но все же заинтригованный, Маллед отправился вслед за стариком по коридорам храма. Они спустились по узкой винтовой лестнице этажом ниже. Здесь было сумеречно и прохладно. Пройдя немного, они спустились по другой лестнице ещё на один марш и оказались перед аркой, ведущей в круглую, лишенную окон палату. Помещение было расположено так глубоко в недрах храма, что солнечные лучи не могли туда проникнуть, а воздух казался даже холодным.
Они миновали широкую арку, и на противоположной полукруглой стене обнаружилось полдюжины дверей, впрочем, едва заметных, так как помещение освещалось единственной свечой, стоявшей на столе в центре комнаты.
За столом сидела престарелая жрица, углубившаяся в изучение старинного манускрипта. Звук шагов отвлек её от этого занятия, и она удивленно подняла глаза. Узнав Вадевию, жрица отодвинула рукопись в сторону.
— Чем могу быть вам полезной? — вежливо поинтересовалась она.
— Богоизбранный Заступник желает побеседовать с магами, — ответил Вадевия.
Маллед с трудом подавил свое изумление. Ведь Вадевия согласился не открывать его богоизбранности…
Но, с другой стороны, как иначе мог старик убедить магов поговорить с Малледом? Кроме того, он не сообщил прямо, что Маллед является тем самым Заступником. Жрец просто сказал, что Заступник желает побеседовать…
— Заступник? — в совершенном потрясении переспросила она, глядя на Малледа. — О, неужели это воистину он?
— Похоже на то, — молвил Вадевия.
Это было уже совсем близко к истине. Маллед нахмурился.
— Помочь вам, мой господин, — огромная честь для меня, — склонив голову, произнесла жрица. — Как вы предпочитаете беседовать с магами — со всеми вместе или по отдельности?
— По отдельности было бы прекрасно. — Маллед усилием воли изгнал с физиономии мрачное выражение.
Жрица кивнула и принялась оглядывать двери, коих оказалось семь, а не шесть, как вначале подумал Маллед. Пять из них были плотно закрыты, а две чуть приотворены. Жрица поднялась со своего места и, подойдя к одной из открытых дверей, позвала:
— Докар!
Дверь распахнулась, и за ней показался жрец. Такого тощего, чуть ли не скелетоподобного существа Малледу раньше встречать не доводилось. На его белой мантии вокруг пояса и на обоих рукавах были нашиты голубые ленты. Маллед удивился. Жрецы во время ритуалов иногда облачались в другие наряды, у посыльных храма были красные повязки… Но голубых лент, вшитых в мантию, Маллед никогда не видел.
Абсолютно лысый жрец недоуменно уставился на посетителей.
— Вадевия говорит, что этот человек — Богоизбранный Заступник, он желает с тобой побеседовать, — пояснила жрица и тут же, уперев руки в бедра, прибавила:
— А тебе надо хоть что-нибудь поесть. Только взгляни на себя! И не говори мне, что снова забыл о еде!
— Я был очень занят, — пробормотал жрец.
— Ты все время болтаешь с подобными себе! Вот чем ты занят! Официальных сообщений так много не бывает! Неужели ты не голоден?
Пристыженный, жрец кивнул.
— По правде говоря, в данный момент просто умираю от голода… Но находясь в трансе, я его совершенно не ощущаю.
— А потом забываешь. Ну ладно, беседуй с Вадевией и его другом, а я тем временем чего-нибудь поищу для тебя.
Она решительно повернулась и зашагала прочь. Маллед и Докар смущенно разглядывали друг друга, а Вадевия добродушно посмеивался.
— Значит, вы и есть Богоизбранный Заступник? — неуверенно спросил Докар. — Она действительно это сказала?
— Да, она сказала именно это, — ответил Вадевия.
Докар взглянул на старого жреца, удивленный нарочитым выделением слова она.
— Но это действительно так? — допытывался тощий жрец. — Вы и вправду отмечены богами?
— Так сказали мои родители, когда я был ещё ребенком, — объяснил Маллед. — А жрец ещё раньше заявил им, что это подтвердили три оракула.
Докар поклонился, с трудом удержав равновесие. Когда он выпрямился, на его лице можно было заметить благоговейный трепет.
— Что вы желаете, мой господин?
— Я хочу знать, что происходит в Говии. На войне.
Докар бросил взгляд на Вадевию. Тот утвердительно кивнул.
— Итак… — произнес Докар. — Не знаю, правда, с чего начинать. — Он выжидающе взглянул на Малледа и Вадевию, но, не получив от них никаких указаний, со вздохом приступил к рассказу. — Армия
