поводу или вообще без повода. Ястреба, несомненно, могло привлечь столь большое количество лерров: хищник надеялся, что духи укажут ему путь к добыче.
Но что делает среди человеческого жилья пушистый кролик? Безо всякой опаски сидит в толпе людей и пялится на одного из представителей рода человеческого. Крушила внимательно посмотрел на зверька.
Некоторые зрители, проследив за его взглядом, тоже обратили взоры на бесстрашного кролика.
Кролик, заметив, что оказался в центре внимания, повел себя вовсе не так, как следовало нормальному кролику. Вместо того чтобы окаменеть от страха или пуститься в бегство, он обвел собравшихся равнодушным взглядом и небрежно бросил:
— Да, это магия.
Кто-то из зрителей взвизгнул, многие забормотали, а один — самый нервный — бросился бежать, но, поскользнувшись на льду, едва не упал. От падения его спасла стена стоящего рядом дома. Так называемый Юный Воин — а он действительно был еще очень молод — от удивления закрыл глаза и сглотнул слюну.
Ему доводилось слышать о говорящих животных, но видеть — никогда. Во всяком случае, он не мог понять, что означают издаваемые ими звуки. Крушила знал, что жрецы иногда могут общаться с леррами обычных зверей и птиц так же, как они общались с остальными леррами. Но животное, громко изъясняющееся на человеческом языке, было чем-то иным. В их существование Крушила, честно говоря, никогда не верил, хотя Избранный Воин и рассказывал, что Лорд-Чародей использует подобных зверушек в качестве своих посланников.
Но даже если бы и верил, то все равно не смог бы представить, как звучит их голос. Он наверняка предположил бы, что звери говорят голосом человека. Однако кролик произносил человеческие слова кроличьим голосом, что, мягко говоря, приводило слушателей в замешательство.
Собрав волю в кулак. Крушила открыл глаза и посмотрел на говорящего кролика. Тот ответил ему спокойным взглядом.
— Какая еще магия? — спросил Крушила. — Ты кто?
— Я, естественно, кролик. Но в данный момент я — глаза, уши и уста Лорда-Чародея.
Голос кролика сильно смахивал на писк. Некоторые слова было трудно разобрать, но Крушила понимал все превосходно. Вероятно, потому, предположил он, что это было неразрывной частью магии.
— Неужели ты считал, что меня не заинтересует личность Избранного Воина? — спросил кролик. — Все Избранные по хорошо известной причине представляют для меня большой интерес. Мне надо убедиться, что они, обладая развитым здравым смыслом, являются людьми доброй воли. Я хочу быть уверенным в том, что они не искатели славы, способные объявить Лорда-Чародея воплощением зла ради того, чтобы создать себе имя, лишив его, то есть меня, жизни.
— Мне это не приходило в голову, — признался Крушила. — Ведь ты так далеко от нас… Скажи, ты сейчас
— Да, — ответил кролик. — Я в своей башне на холмах Гэлбек. У меня нет времени явиться лично, и, кроме того, я считаю, что не имею права в разгар зимы злоупотреблять гостеприимством достойных жителей Безумного Дуба.
— Благодарю тебя, — произнес Крушила, не совсем понимая, что он хотел этим сказать. — Для нас это большая честь, — продолжил он, отвесив поклон. — Я сделаю все, чтобы продемонстрировать здравый смысл, если одержу победу, конечно. Можешь быть уверен, что я не желаю тебе зла.
— Я вижу.
Услыхав эти слова, Крушила вздрогнул. Неужели Лорд-Чародей способен заглянуть в его сердце и прочитать мысли? Рассказы о магических возможностях правителя Барокана очень разнились, и в их достоверности все сильно сомневались. Даже Старый Воин признавался, что не знает, что в них правда, а что — не более чем легенда.
Крушиле вдруг снова показалось, что, пожелав стать Избранным, он совершил серьезную ошибку. Решение стать судьей и, возможно, палачом, для того, кто способен заставить говорить кролика, находясь на расстоянии в несколько сотен миль от места событий, было, мягко говоря, глупым. Кто, будучи в здравом уме, согласится на подобную роль?
— Есть ли… Я хочу сказать…
— Я наношу вред голосовым связкам кролика. Достаточно. — С этими словами зверек отпрыгнул примерно на фут и обернулся, чтобы продолжить наблюдение.
Молодой человек не знал, как поступить, но в этот момент на площади появился Избранный Воин. Бок о бок с ним выступал маг по имени Черная Мантия. Над утесом вспыхнуло золото солнечного сияния, и воздух, казалось, задрожал от напряжения. Юный Воин повернулся лицом к старику. Поворачиваясь, он заметил, что ястреб переместился на крышу, с которой было лучше видно поле битвы. Неужели у Лорда- Чародея есть еще один наблюдатель? Или какой-то другой маг воспользовался тем же приемом, чтобы посмотреть на поединок? Кошка жрицы также проявляла к происходящему повышенное внимание.
Может быть, здесь есть и другие? Мышь под стрехой, например? Пауки под карнизом крыши?
Избранный Воин, пропустив волнение, вызванное говорящим кроликом, полностью игнорировал производимый публикой сдержанный шум. Обитатели Безумного Дуба нервно задавали друг другу вопросы, и атмосфера на площади была близка к панике. Все свое внимание Избранный Воин сосредоточил на противнике. Таким решительным и сосредоточенным Крушила не видел его никогда.
— Ты готов, мальчик? — спросил Избранный Воин, обнажая меч.
— Поклянись, что отказываешься от помощи лерров! — прогремел молодой человек, вспомнив о своей роли.
— С согласия лерров я оставил талисман на своей кровати, — сказал старый Воин, — а находящийся рядом со мной человек удалил всех лерров, которые могли бы оказать мне помощь. Тебе предстоит сразиться только с моим искусством. Не сомневаюсь, что его для моей победы будет более чем достаточно. Думаю, что раньше весны тебе не удастся отнять у меня титул!
Крушила заколебался, но потом вспомнил, что старый боец, желая продемонстрировать честность предстоящего поединка, просто играет свою роль. Согласно уговору, Избранный Воин должен был открыть Крушиле для укола мечом предплечье.
Как только прольется первая кровь, Крушила будет объявлен лучшим в мире бойцом, владеющим магической силой Избранных. Именно магия должна действительно превратить его в непобедимого воина. Он занял позицию, которой обучил его старый Воин: левая нога сзади, правая впереди, левое колено чуть согнуто, правое выпрямлено.
— Минуточку, — произнес маг по имени Черная Мантия и выступил вперед, воздев к небу руки. — Прежде чем начнется бой, необходимо соблюсти все правила.
Молодой человек опустил меч и выпрямился.
Чародей встал между противниками.
— Мы собрались здесь, — провозгласил он, — для того, чтобы узреть, может ли этот молодой человек, уроженец расположенного в глубине Долгой Долины поселения Безумный Дуб, сын мужчины по имени Ворчун и женщины, известной под именем Белая Роза, выйти победителем в схватке с воином, бывшим в течение многих лет лучшим бойцом Барокана. Я и мои коллеги-чародеи, члены Совета Бессмертных, наделенные полномочиями наблюдать за назначением Избранных, так же, как и все жрецы Безумного Дуба, представляющие место, где проводится схватка, обращаемся к леррам земли и небес, плоти и крови, клинка, стали и огня с просьбой воздержаться от вмешательства и дать возможность решить вопрос при помощи боевого искусства смертных! Все согласны?
Ответ нельзя было услышать, но можно было почувствовать. Над площадью словно прокатилась огромная волна, несущая в себе слово «да».
— Согласны ли участники схватки с тем, что сражение закончится с пролитием первой капли крови, и для объявления победителя не потребуется каких-либо иных доказательств?
— Согласны! — воскликнул старый Воин, и Крушила поспешил его поддержать.
— Все ли согласны с тем, что победитель будет провозглашен лучшим бойцом Барокана и что он станет владельцем талисмана и обладателем того могущества, которым облечен владелец указанного
