— Они не могут тебя увидеть?
— Они меня не видят. А это не совсем то. Если бы они меня сознательно искали, или кто-то взглянул бы прямо на меня, они смогли бы меня увидеть. Но я… я умею не привлекать внимания. Не возникать, если так можно выразиться. Это, как я уже сказал, часть моих магических способностей.
— Я думал, твои магические способности ограничиваются точной стрельбой из лука. Поражать все, во что ты целишься.
— Да, это другая сторона моего искусства. Кроме того, я умею терпеливо выжидать, таиться в засаде и оставаться незамеченным, пока не спущу тетиву. Так что мои магические способности более разнообразны. Разве ты не обладаешь сверхчеловеческой быстротой и выносливостью даже без меча в руках? Разве нет таких вещей, на которые ты способен без клинка?
— Наверное, есть, — ответил Крушила, вспомнив реакцию тех женщин, которых уложил в постель за эти месяцы. Правда, он не совсем понимал, каким образом эти способности связаны с боевым искусством, при помощи которого он должен был уложить Лорда-Чародея.
— Всезнайка не помнит лживых рассказов, Гляделка может увидеть не только место, где находится Лорд-Чародей, а Болтунья понимает все языки и говорит на них, но ей известны и все подлинные имена. Короче, лерры, с которыми связан каждый из нас, обладают каким-то дополнительными способностями.
— Видимо, так, — согласился Крушила.
Некоторое время они изучали друг друга, а затем Лучник сказал:
— Итак, мы согласились, что, раз уж Лорд-Чародей должен умереть, то ты не станешь возражать, если об этом позабочусь я.
— Ясновидица говорит, нам надо найти остальных, — сказал Крушила.
Молодой человек много раз задавал себе вопрос, с какой стати следует указанием этой женщины, несмотря на то что оба они Избранные и по своему положению совершенно равны. В конце концов он, как ему казалось, нашел ответ. Ясновидице принадлежало старшинство хотя бы потому, что она знала то, о чем он не имел ни малейшего представления. Кроме того, за ней стоял опыт многих десятилетий, в то время как ему нет еще и двадцати. И она очень походила на тех женщин, которым он привык подчиняться в Безумном Дубе. Поэтому он следовал за ней, не задумываясь.
— Ты знаешь, по-моему, Гляделка права, — мрачно произнес Лучник. — Это, конечно, тоска зеленая, но нам положено действовать по правилам. — Внезапно он широко улыбнулся: — Зато мы увидим Красотку! Это внесет в наше унылое общество приятное разнообразие. Меня всегда интересовало, как она выглядит в натуре.
— Ты не знаешь? Неужто ты ее никогда не встречал? — изумился Крушила.
— Нет. А ты?
— Нет. Но я стал Избранным всего несколько месяцев назад.
— А я выступаю в роли Лучника вот уже… по-моему, лет семь. Тоже не слишком долго по их меркам, а Красотка постоянно держится сама по себе. Я встречал Всезнайку, Гляделку, Болтунью и Заправилу. Но не был знаком с Воровкой, Красавицей и, естественно, с тобой.
— Но Старого Воина ты знал хорошо.
— Клинка? Да, мы с ним пару раз встречались.
— Ас Воровкой и Красавицей, значит, не знаком?
— Нет. Они… По правде говоря, я не знаю, в чем тут дело. Может быть, им положено скрываться, чтобы Лорд-Чародей их не знал, и они могли бы застать его врасплох.
— Но я всегда думал, что он, как и Ясновидица, всегда может всех нас найти. Ведь он все-таки Лорд- Чародей и должен знать местонахождение всех своих подданных. Это — часть его обязанностей.
— Возможно. Не знаю.
— Ему известно, где мы сейчас. Все знают, кто мы такие. Я часто задумывался… — Крушила ненадолго замолчал. — Я часто думал, не было бы ли лучше для всех, если мы могли захватить Лорда-Чародея врасплох.
— А я… — начал Лучник, но ему не дал закончить фразу выходящий из трактира человек.
— Воин, ты оказывается здесь! А это… Эй! Да это же Лучник! Ведь ты же Лучник, правда?
Лучник вздохнул и признался, что он действительно Избранный Лучник. Обоих Избранных сразу втащили в зал и засыпали вопросами. Теперь отдуваться пришлось Лучнику. Его изучали, им восхищались, за него поднимали бокалы. Словом, все веселились как могли. В конце вечера раздались требования, чтобы Лучник продемонстрировал свое искусство. Он пустил одну за другой дюжину стрел через раскачивающееся железное кольцо. Когда представление закончилось. Лучник сказал Крушиле, что, развлекая публику, провел ежедневную тренировку, которую требовали от него его лерры. Ему не надо было упражняться целый час. Вместо этого ему предписывалось поразить дюжину различных целей стрелами разного типа.
— Иногда я подбрасываю камешки или другие предметы, — сказал он, — но в любом случае цель должна быть очень сложной.
Крушила рассеянно кивнул, думая о том, предписано ли другим Избранным ежедневно выполнять какие-либо упражнения. Пока он этого не знал. Публика принялась громогласно требовать, чтобы и он продемонстрировал свое искусство, и Крушиле пришлось прервать размышления.
Далеко за полночь пятерым Избранным позволили удалиться в специальный лагерь для гостей, где лерры не могли завладеть душами спящих и пришельцы имели возможность поговорить без помех. Обычных постоялых дворов или гостиниц в Семи Сторонах не имелось, поскольку местные духи вместо того, чтобы просто ограничится ночными кошмарами, завладевали спящими телами и заставляли их в реальности воспроизводить события далекого прошлого. Присутствие чужаков открывало возможность осуществить инсценировку новых, насыщенных весьма опасными событиями легенд. Порой лерры чрезмерно увлекались, и гости просыпались с синяками и шишками, которые они получили, воспроизводя древние битвы. Присутствие Воина и Лучника делало все еще более опасным. Короче, обитатели деревни хотели, чтобы Избранные спали подальше от их жилищ.
Когда они проходили по территории лагеря, Крушилу била дрожь. Он дрожал не потому, что его пугали привычки местных лерров, не потому, что перед его взором встало видение Каменистого Склона, и не потому, что боялся смертельной схватки с Лордом-Чародеем. Его ввергло в ужас само это место. Воздух здесь был холодным и каким-то мертвым. Местные лерры не просто не тревожили тут гостей — они вообще сюда не проникали. Здание и прилегающий к нему двор были заказаны и для всех других духов, способных потревожить сон путников. В результате вся территория стала безжизненной и застывшей. Земля под ногами была страшно твердой, на ней не произрастало ни единой былинки. Воздух казался застойным, а полдюжины крошечных бунгало выглядели серыми и унылыми. Крушила не заметил ни единого яркого пятна, ни единого огонька. Ему никогда еще не доводилось бывать в таких безжизненных местах, и ощущения, которые он теперь испытывал, ему категорически не нравились. А если быть точным, ему не нравилось
— Интересно, может ли нас здесь слушать Лорд-Чародей? — спросил Лучник.
— Не исключено, — ответил Крушила, отгоняя от себя мрачные мысли. — Ведь насколько я знаю, любая магическая сила от места не зависит.
— Это так. Но он осуществляет свои замыслы через лерров, как любой жрец или маг — а здесь лерров нет.
— Лерры здесь есть, — поправил его Ведун. — Те лерры, которых мы привели с собой — лерры, привязанные к нам талисманами Избранных. И Лорд-Чародей так же способен заслать сюда своих лерров.
— Правда, мы сможем их заметить без особого труда, — добавила Ясновидица. — Ведь никаких других духов, чтобы спутать нам карты, здесь не будет.
— Я пока не ощущаю их присутствия, — сказал Лучник.
— А я почти ничего не слышу, — добавила Говорунья, оглядываясь по сторонам. Такого спокойного лица Крушила у нее еще не видел. — Здесь так тихо! Земля молчит, растения ничего не говорят…
— Это мертвое место, — проговорила Ясновидица.
— Да, мне здесь нравится, — кивнула Говорунья. — У меня дома есть запечатанное помещение, но оно слишком маленькое, и туда все же, пусть и негромко, проникают голоса внешнего мира. А здесь так
