святилища, откуда дорога вела на юг. Меч понял намек и задерживаться не стал.
К своему удивлению, он обнаружил, что после Большого Пруда перед ним лежит несколько дорог на выбор. Меч выбрал самую восточную, на Холм Попрошайки, где обнаружил жилище резчика по дереву, а заодно и хозяина постоялого двора, отзывающегося на имя Хохотун.
Это произошло на Холме Попрошайки. Когда Меч уже собрался подняться в свою комнату на постоялом дворе Хохотуна, лежащая возле очага огромная коричневая гончая подняла голову и сказала:
— Привет, Воин.
Меч замер и обернулся.
С полдюжины посетителей уставились на собаку с удивлением и ужасом, но Меч понял, что происходит. Ему и раньше доводилось сталкиваться с говорящими животными, когда он с остальными Избранными отправился к Темному Лорду с холмов Гэлбек. Лорд-Чародей мог смотреть глазами низших созданий и управлять ими настолько, что заставлял животных говорить. Это был его обычный способ общения на больших расстояниях — умение, неподвластное остальным чародеям.
— Привет, Лорд-Чародей, — спокойно ответил Меч.
— Идешь повидаться со мной? — спросил пес. Голос был резкий, совсем не человеческий, но слова звучали отчетливо.
— Да, иду.
— Я так и подумал. По какой-то причине я могу видеть, где ты находишься, только ночью, но, судя по направлению, ты держишь путь сюда.
— Да, я иду в Зимовье, — подтвердил Меч.
— Почему я не могу определить твое местонахождение днем? — спросила гончая. — Что-то не так с дорогами?
— Не думаю, — хмыкнул Меч. — Наверное, это из-за перьев арра на моей шляпе, которую я на ночь снимаю.
— А, понятно. Ну да, этим оно наверняка и объясняется.
— Я пока что не слишком доверяю придорожным леррам, — пояснил Меч.
— Экий ты чувствительный. Значит, я скоро тебя увижу?
— Да.
— Отлично. Буду ждать. Ладно, собака устала, поговорим, когда доберешься.
— Как тебе угодно, — слегка поклонился Меч.
Гончая, содрогнувшись, вскочила на лапы, горестно взвыла и, поскуливая, потрусила на кухню.
Потрясенное молчание, царившее на протяжении всей магической беседы, внезапно взорвалось хором приглушенных голосов, взгляды всех присутствующих устремились на Воина.
Меч не обратил на это ни малейшего внимания. Он проводил пса взглядом, чтобы убедиться, что больше никаких реплик не будет, а потом повернулся и пошел наверх. Полезно узнать, что Лорд-Чародей им интересуется, подумал он. Полезно — но, как обычно, слегка сбивает с толку.
На следующее утро Меч, помолившись на прощание леррам Холма Попрошайки, поднял голову и посмотрел, как солнце постепенно освещает Восточные Утесы. Он уже ступил было на дорогу, но вдруг резко остановился.
—
Хозяин дома, Хохотун, сопровождал его до границы, поскольку местные лерры не любили, когда чужаки тут бродят одни. Хозяин уже было повернулся, но, услышав голос Меча, замер.
— Что именно?
— Вот это! — ткнул пальцем Меч.
Хохотун поглядел туда, куда указывал Избранный Воин.
Вдали, в юго-восточном направлении, на вершине утесов виднелось какое-то большое строение. Оно не выглядело особо выдающимся, хотя с такого расстояния трудно было что-то толком рассмотреть, да еще и солнце било в глаза. Но внимание Меча привлекла вовсе не архитектура, а место, где строение располагалось.
На вершине утесов нет никаких домов, это всем известно. Верхнеземье представляло собой огромные, продуваемые со всех сторон прерии, и большую часть года его обитатели жили в шатрах, кочуя вслед за огромными стаями арра — огромных нелетающих птиц, обеспечивающих своих хозяев мясом и перьями, дающими защиту от магии, а из полых костей и осколков верхнеземцы мастерили себе инструмент.
Верхнеземцы ни за что бы не построили высокий дом прямо на краю утеса.
— Не знаю, — пожал плечами Хохотун. — Его начали строить пару-тройку лет назад. Думаю, уже закончили.
— Кто его построил? Верхнеземцы?
— Да не знаю я, — снова пожал плечами Хохотун. — Вряд ли. Ходили слухи, что это очередной проект Лорда-Чародея. По-моему, кто-то из дорожных рабочих сказал, что так оно и есть.
— Проект? И что же это за проект?
— Я правда не знаю.
Мечу это совсем не понравилось. Лорд-Чародей — повелитель магии во всем Барокане, и в своем царстве может отправляться, куда ему угодно, но земли наверху утесов не были частью Барокана. Утесы служили восточной границей, такой же четкой, как границы поселений внутри Барокана. Лорду-Чародею решительно нечего делать в Верхнеземье, и уж совершенно точно не следует
И кто знает, что еще мог понастроить Лорд-Чародей в разных местах Верхнеземья, слишком далеко от края утесов, чтобы можно было разглядеть?
— А дорожный рабочий не сказал, что это такое? Для чего оно?
— Ну, он как-то это обозвал, — сообщил Хохотун, глядя на венчающее утес строение. — Во всяком случае, со слов моей племянницы.
— И как же? Что она сказала?
— Она сказала, это называется «Летний Дворец».
Меч недоуменно моргнул и снова уставился на строение в вышине. Летний Дворец. Что бы это значило? Некоторые Лорды-Чародеи строили себе дворцы и жили в них. Вообще-то, как правило, они именно так и делали. Но
И уж наверняка Лорд-Чародей не мог рассчитывать
Нет, ему совершенно необходимо поговорить с Лордом-Чародеем!
Глава 4
Двигаясь к Зимовью, Меч постепенно подходил все ближе к Летнему Дворцу, потом миновал его и смотрел, как тот постепенно отдаляется. Дворец возвышался на краю утеса в нескольких милях к северо- востоку от Зимовья.
Однако даже проходя мимо пограничных камней, Меч все еще мог видеть его довольно ясно. Потом появились высокие гостевые дома, стоящие вдоль дороги. С такого расстояния было трудно определить, но Мечу показалось, что Дворец высотой этажа в два, а то и в три, с широкой покатой крышей, и действительно огромный, быть может, такой же здоровенный, как гостевые дома, которые гостеприимцы Зимовья держали для верхнеземцев.
Конечно, в это время года гостевые дома пустовали. Верхнеземцы давным-давно поднялись на плато, и не вернутся еще несколько месяцев, но их клановые стяги по-прежнему висели над гостевыми домами, мимо которых проходил Меч, рея на флагштоках, установленных на юго-восточном краю фронтона — ближайшего к пути, ведущему из Барокана в Верхнеземье. Каждый гостевой дом был трехэтажным: два
