— Нет! — воскликнул Арлиан, возмущенный таким предположением. — Драконов необходимо уничтожить — но убивать людей, которые, сами того не желая, вынашивают будущих чудовищ, несправедливо. Должен существовать какой-то выход — например, внимательно следить за каждым членом Общества и расправляться с новорожденными драконами.
— И кто же возьмет на себя столь тяжкую обязанность? Пройдет тысяча лет, прежде чем последний человек с драконьим сердцем — иными словами, ты, — умрет, к тому же ничто не помешает драконам создать новых. Как можно рассчитывать на успех, когда речь идет о столетиях?
— Поскольку я самый молодой из нас, то бремя ответственности должно лечь на мои плечи.
— Значит, ты готов посвятить свою жизнь этому тяжелому делу?
— Нас всего тридцать восемь человек, миледи. Совсем немного, если учесть, что впереди тысяча лет.
— Если никто не станет тебе мешать.
Только теперь Арлиан обратил внимание на девушек: Киска смотрела на него широко раскрытыми глазами, разинув рот и забыв о его ранениях. Капля лучше владела собой, но и она не смогла скрыть своих чувств.
— Похоже, мы оба забыли о необходимости хранить тайну, — сказал Арлиан. — Девушки только что услышали вещи, которые их потрясли.
— В самом деле, — проворчала леди Иней, посмотрев на удивленных женщин. — Я полагала, что обитатели Старого Дворца в курсе твоих дел; кажется, я совершила ошибку.
— Я старался держать язык за зубами, — устало проговорил Арлиан.
— Ты проживешь тысячу лет? — выпалила Киска.
— Около того, если меня не убьют, — ответил Арлиан.
— А вам четыреста лет? — спросила Капля у леди Иней.
— Больше, я не помню точно. — И она спокойно посмотрела в глаза Капли.
Капля слегка отодвинулась от леди Иней.
— Я хочу вернуться к вашей встрече с герцогом, — сказал Арлиан. — Не сомневаюсь, что вы с Хардиором разговаривали с его светлостью не столь откровенно, как здесь, в карете.
— Тут ты совершенно прав.
— И что же вы ему сказали? Как Хардиор обосновал необходимость меня казнить? Какие возражения выдвинули вы?
— О, все очень просто, — улыбнулась леди Иней. — Хардиор напирал на то, что ты убил Дришина и Энзита и что ты намерен так или иначе покончить с Торибором, а еще он заявил, будто ты угрожал ему самому. Он обвинил тебя в том, что ты организовал заговор, целью которого является устранение советников герцога и других важных фигур, мешающих исполнению твоих коварных планов. Полнейшая чушь, о чем Хардиору известно не хуже, чем нам, но его речь получилась достаточно убедительной — Хардиор умеет говорить. Он заявил, что позволил себе выставить на городских стенах лучников, по его сигналу они были готовы в любой момент покончить с тобой раз и навсегда — чтобы в Мэнфорте вновь наступили мир и покой.
— Ах вот оно что! Вот откуда лучники на стенах.
— Герцог колебался, — продолжала Иней. — Более того, у меня создалось впечатление, что он испытал облегчение, когда узнал о смерти Энзита и Дришина, хотя, естественно, никогда бы вслух в этом не признался. Я стала тебя защищать, объяснив, что ты упрямый молодой человек, мечтающий отомстить шести лордам, из которых в живых остался только Торибор, и что у тебя нет никаких таинственных планов по захвату власти в городе. А для Хардиора существует лишь одна угроза — ты можешь оказаться более популярным, чем он; ну, тут я солгала.
— Конечно, — согласился Арлиан.
— Я также напомнила герцогу о том, какую огромную выгоду Мэнфорту принесли волшебники из Аритейна и их заклинания. И добавила, что в случае твоей гибели они вернутся на родину. Я не стала говорить о том, что они могут сделать с Мэнфортом перед уходом, но позаботилась, чтобы его светлость не забыл о такой возможности.
Ранее Арлиан об этом не задумывался, но теперь попытался представить себе возможные варианты развития событий.
У Шибель, Исейн и Кулу не осталось заклинаний — однако он не представлял себе, на что способны Тириф или Хлур, не говоря уже о Доме Дэри, все члены которого считали себя должниками Арлиана. В настоящий момент у волшебников нет заклинаний, но ведь они могут их привезти.
— Кроме того, я указала на то, что вмешательство в дуэль благородных лордов плохо скажется на репутации самого герцога, — добавила Иней.
— А почему герцог не мог отдать приказ убить Арлиана после дуэли? — спросила Капля.
— Мог, конечно, — ответила Иней, — но лорд Хардиор дал клятву Обществу Дракона не убивать других его членов в городских стенах. А потребовать, чтобы убийство произошло за городскими стенами, не раскрыв нескольких тайн, он тоже не имел права.
— Но герцог и сейчас может… — начала Капля.
— Герцог не хочет, — прервала ее леди Иней. — Ему нравится лорд Обсидиан. Он считает его удачливым юным проказником, благодаря которому жизнь в Мэнфорте стала интереснее. Я приводила доводы за сохранение Арлиану жизни, а лорд Хардиор, связанный клятвой, мог требовать убить Арлиана только во время дуэли. Таким образом, герцогу было нетрудно принять решение; и он сделал то, что ему хотелось: отказал Хардиору.
— Мне показалось, что я не произвел на него впечатления во время нашей первой встречи, — заметил Арлиан.
— Но с тех пор ты успел выйти победителем в двух впечатляющих дуэлях, пустился в погоню за своими врагами, я уже не говорю о слухах относительно диковинного каменного оружия и волшебных образов драконов. Теперь ты стал куда интереснее.
— Кроме того, волшебники действительно существуют, — заявила Киска, выпуская руку Арлиана. — Мы и вправду не знаем, что они сделают, если Ника убьют.
— Мне следовало дать им на этот случай инструкции, — сказал Арлиан, согнул пальцы правой руки и поморщился от боли.
Впрочем, он не очень ясно представлял, какие инструкции следует дать волшебникам, не говоря уже о том, согласятся ли они их выполнить. Волшебники добровольно приехали с ним в Мэнфорт, ради собственной выгоды. Вернувшись домой, они могут не захотеть совершить еще одно рискованное путешествие на север.
И о чем просить их в случае его смерти? Конечно, можно поручить Тирифу и его друзьям расквитаться за него; Арлиан не сомневался, что они постараются убить его врагов, но что толку? Он будет мертв. И правильно ли заставлять других людей мстить?
В любом случае он не сможет насладиться местью. Он предпочитает жить, а не оставлять посмертные распоряжения.
В данный момент речь шла об уничтожении драконов. Арлиан отомстил людям и спас всех, кого хотел спасти.
Но драконы еще живы, значит, ему рано умирать. Он мог рискнуть, дерзко разговаривая с человеком, державшим клинок у его горла, но Арлиан не боялся смерти — просто не хотел умирать.
— Значит, вам удалось уговорить герцога сохранить мне жизнь, — сказал он. — Благодарю вас, миледи.
— Всегда рада помочь, милорд, — улыбнулась леди Иней. — Как и герцог, я считаю, что жизнь становится интереснее, когда ты рядом. Конечно, в Мэнфорте стало больше насилия, события часто развиваются самым непредсказуемым образом, но у меня появились надежды. Теперь мне кажется, что, если ты уцелеешь, шансы на уничтожение драконов заметно увеличатся.
— Вы мне льстите.
— Я говорю правду, и не более того. Должна тебя предупредить, Арлиан, что лорд Хардиор не смирился с поражением. Он хочет твоей смерти или изгнания. И если ему не удастся убедить герцога расправиться с тобой, он использует другие методы — вот почему я полагаю, что именно он стоит за спиной
