Общество Дракона

делается. — Торибор соскочил с платформы и оказался рядом с Арлианом.

— Но дракон не станет… — начал Арлиан.

Однако Торибор толкнул Арлиана в грудь.

— Спрячься, пока он будет за мной гоняться, — рявкнул Торибор и прежде, чем Арлиан восстановил равновесие, побежал к Дворцу, крича во всю мощь своих легких: — Эй, дракон! Ты, вонючий червяк и мерзкое чудовище! Попробуй доберись до меня!

Дракон, мчавшийся к Дворцу, заметил бегущую фигурку человека и свернул в его сторону.

Приманка сработала. Сначала Арлиан не понял почему — Торибора не было среди тех, кто участвовал в уничтожении дитя дракона, к тому же Пузо — обладатель сердца дракона…

Но потом Арлиан сообразил, что дракона переполняет ярость, и он потерял способность рассуждать. Чудовище заметило бегущего человека и бросилось за ним. Дракон был хищником, инстинкт требовал атаковать бегущую жертву.

Широко раскинув крылья, дракон стремительно снижался, пыль и дым окутали катапульту, едва не ослепив Арлиана. Дракон взмахнул крыльями, и поток воздуха чуть не сбил Арлиана с ног.

Торибор добежал до ворот и притормозил, затем оглянулся на Арлиана, очевидно, прикидывал, сумеет ли метательное устройство поразить дракона на таком расстоянии.

Да, дальности хватит. Дракон стремительно приближался. Вскоре его тень уже закрывала небо.

— Давай! — крикнул Арлиан. — Беги!

И Торибор побежал — но ему не хватило скорости. В следующее мгновение дракон оказался уже во дворе Дворца, боком к Арлиану, шея вытянута вперед, голова пытается достать Торибора. Чудовище распахнуло огромные челюсти.

Дракон оказался в идеальном положении, правый бок полностью открыт для выстрела катапульты.

Арлиан нажал на рычаг в тот момент, когда туча пылающего яда накрыла Торибора. От железных ворот полетели искры, пыль и дым стлались по двору, вспышка желтого пламени едва не ослепила Арлиана. Одной рукой он закрыл лицо, но мощное деревянное плечо рычага, стремительно набирая скорость, понеслось вперед.

Оно ударило о раму катапульты, и копья с обсидиановыми наконечниками полетели в сторону дракона, попытавшегося вновь взлететь.

Четыре поразили дракона — на таком расстоянии промахнуться было невозможно. Пятое скользнуло вдоль бока и исчезло в тучах дыма и пламени, поглотившего ворота; шестое улетело прочь, не причинив чудовищу ни малейшего вреда.

Одно из четырех копий пробило правое крыло и застряло в нем. Второе вошло в плечо над передней ногой.

И еще два вонзились в бок чудовища — однако сердце поразить не удалось.

Дракон закричал, Арлиану еще не приходилось слышать ничего подобного — стон новорожденного детеныша не шел с этим воплем ни в какое сравнение. Стекла в окнах разлетелись вдребезги, и Арлиан подумал, что у него не выдержат барабанные перепонки.

Очевидно, ему удалось ранить чудовище — и вызвать у него новый приступ ярости. Когда дракон повернулся к Арлиану, он показался ему еще более великолепным и ужасным.

Мерзкий запах яда, смешавшийся с пылью, дымом и сладковатой горечью горящей плоти, достиг ноздрей Арлиана.

— Ты-ы, — беззвучно произнес дракон.

— Я! — крикнул в ответ Арлиан, вытаскивая оба бесполезных каменных кинжала.

Он знал, что сейчас умрет, но не собирался отступать перед врагом.

Копья не достали до сердца дракона. Одно пробило черную чешую на плече и вошло внутрь более чем на фут.

Совсем рядом, подумал Арлиан.

Однако сердце дракона должно быть большим, если он так холоден и беспощаден!

Если вогнать копье поглубже, быть может…

Он не успел додумать эту мысль до конца; дракон повернул в его сторону голову, и Арлиан побежал, но поскольку с одной стороны стояла катапульта, а с другой высилась стена Дворца, он решил броситься навстречу дракону, к торчащему из правого плеча копью.

Дракон не станет плевать огненным ядом на себя — если его яд оставляет шрамы на теле обладателя сердца дракона, значит, может обжечь и само чудовище.

Шея изогнулась, голова потянулась к Арлиану, но он бежал так быстро, как не бегал никогда в жизни, а потом прыгнул вперед, вытянув руки с зажатыми обсидиановыми кинжалами. Перед смертью он успеет нанести чудовищу хотя бы небольшие ранения.

Арлиан наткнулся на бок чудовища между двумя торчащими копьями; кинжалы пробили чешую, обеспечив ему упор. Дракон попытался стряхнуть врага, но Арлиан изо всех сил приник к его шкуре.

Живот Арлиана касался чешуи, ноги болтались, не находя опоры, но он попытался поглубже вонзить кинжалы.

Дракон вновь закричал и забил крыльями. Правое, словно огромное кожаное одеяло, прижало Арлиана к боку чудовища, и он лишь в самый последний момент успел отвернуть голову, чтобы не лишиться носа.

Копье, пронзившее крыло, еще сильнее надорвало плоть чудовища, и на землю, заливая лицо Арлиана, хлынула густая темная кровь, однако он успел заметить, что удар крыла еще сильнее загнал оба копья в тело дракона, сломав древко дальнего.

Должно быть, это вызвало острую боль, поскольку дракон тут же поднял вверх оба крыла и закричал от ярости. Арлиан сообразил, что он не может взлететь. Отчаянная храбрость Торибора не пропала даром: если атаковать дракона обсидиановыми копьями, можно его вымотать, а потом…

И если дракон умрет возле Старого Дворца, герцог встанет на сторону Арлиана. Люди будут сражаться с чудовищами.

Чтобы оставить такое наследство, стоит продолжить бой, подумал Арлиан.

Оба кинжала вошли в тело дракона по рукоять, но он не мог дотянуться до древка копий, застрявших в боку и плече чудовища. Выпустив рукоять кинжала, Арлиан потянулся левой рукой к ближайшему копью.

Дракон наконец сумел повернуть голову и взглянуть на него.

— А тебе не откажешь в смелости, — сказал дракон, — но ты глупец. Неужели ты думаешь, что сумеешь причинить мне вред?

— Похоже, я тебя ранил, — выдохнул Арлиан, схватившись за древко копья и сильно надавив на него.

Копье погрузилось в тело дракона, словно палка в рыхлую землю.

Дракон широко раскрыл пасть, глаза засверкали — ему было больно.

— Да, я ранен, мне больно, — прошипел дракон.

— Отлично, — сказал Арлиан, нажимая на копье сильнее.

— Прекрати!

— С какой стати?

— Если ты меня убьешь, остальные прикончат вас всех.

— Пусть попытаются, — мрачно ответил Арлиан.

Копье погрузилось на три фута в тело дракона, почти на половину всей своей длины. Арлиан не знал, удастся ли ему добраться до сердца дракона, но продолжал давить на копье.

Копье вошло еще на несколько дюймов, и древко задрожало — Арлиан ощутил биение огромного сердца. Его накрыла волна ликования.

После стольких лет наконец его мечта сбудется, он убьет дракона — и не только что родившегося на свет, а взрослое чудовище, погубившее множество невинных жизней.

Да, этого дракона не было среди тех, что уничтожили Обсидиан, но их черед еще придет. Даже если самому Арлиану суждено погибнуть, он показал всему миру, что драконов можно убивать. Настанет день, и