обернулась явью.
Трехдневный отдых в Ламаме пошел всем на пользу, хотя Эздрел и Аша шли медленнее, чем хотелось Келдеру. Час уходил за часом, а ландшафт не менялся. И, если бы не Кастл Ламам, уже скрывшийся за горизонтом, могло создаться ощущение, что они топчутся на месте. Другие, более шустрые путники иногда обгоняли их, держа путь на запад. Навстречу не попался ни один человек!
Солнце добралось до зенита, когда Келдер не выдержал:
— Какое занудство!
Ирит кивнула:
— Поэтому я бываю здесь редко. В Малых Королевствах куда интереснее.
— Одни бесконечные поля!
— Точно, — согласилась Ирит.
На каком-то поле, ничем не отличающемся от остальных, они остановились перекусить. Пока ели, мимо тянулись люди, идущие только на запад.
В противоположном направлении никто не шел. Келдер не преминул отметить это обстоятельство.
— Иначе и быть не может, глупый! — отозвалась Ирит. — Мы еще не прошли половины пути, а между мостом и Ламамом ночевать не принято: местные фермеры могут и убить.
Лишь через два часа после полудня показался первый человек, бредущий на восток.
— Да помогут нам боги! — воскликнул Келдер. — Неужели мы прошли только половину?
— Скорее всего нет, — возразила Ирит. — Они-то шагают быстрее нас.
На глазах Аши выступили слезы, но она попыталась ускорить шаг.
Солнце уже садилось, подсветив пурпуром редкие облака, когда Келдер озадачился предстоящим ночлегом. Он посмотрел на оранжевый шар, медленно скатывающийся к горизонту, и неожиданно для себя сделал два важных открытия.
Во-первых, солнце садилось правее дороги: Великий Тракт вновь повернул, и шли они на юг, а не на запад. Во-вторых, появился легкий наклон. Юноша посмотрел себе под ноги, дабы убедиться, что не ошибся.
Заметила наклон и Ирит. За ее спиной выросли крылья, она поднялась над большаком.
— Я вижу реку, — донеслось с вышины, — залитую лучами заходящего солнца. Там яркая полоска — это блестит мост Азрада, и темная — тень, которую он отбрасывает. На противоположном склоне холма, поднимающегося за мостом, — гостиница. Приглядись, может, ты разглядишь дымок.
Келдер пригляделся и действительно увидел столб дыма, поднимающегося в бездонное синее небо. Но сам по себе дым ничего не значил: печи были и в домах фермеров.
— Думаешь, там гостиница? — спросил он.
— Будь уверен, — подтвердила Ирит.
Мост они увидели уже ночью: в черном небе мерцали звезды, малая луна поднялась, большая — еще нет, поля прятались в темноте, меж ними едва белела дорога.
По существу, виден был не мост, а две цепочки факелов, горящих по сторонам проезжей части. У Келдера с Ашей сразу прибавилось сил, они ускорили шаг.
Ирит, однако, отстала, и Келдер обернулся, не понимая, в чем дело.
— Они берут деньги, — пояснила Летунья, прежде чем он задал вопрос.
— Что?
— За проход через мост взимается плата, точно так же, как Карен хотел брать деньги с тех, кто пересекает Ангароссу.
Келдер остановился.
— Сколько?
— По большому медяку с каждого взрослого, дети и скотина пропускаются бесплатно.
Значит, три медяка, за него, Ирит и Эздрела. За Ашу платить не нужно.
— Я перелечу... или переплыву, — продолжила Ирит. — Сто лет не плавала рыбкой. Встретимся на том берегу.
Тогда два медяка. Келдер прикинул, сколько у них денег. Ему очень не хотелось расставаться с лишней монетой.
— Может, я тоже переплыву реку?
— А ты хорошо плаваешь? — спросила Ирит. — Река широкая, да и плыть придется в темноте.
— Я никогда не плавал, — признался Келдер. — В Шуларе этим заниматься негде.
— Значит, ты утонешь, глупый, — заулыбалась Ирит. — Плавать надо учиться. А так ты просто пойдешь ко дну.
— Понятно, — разочарованно протянул Келдер.
— Пошли! — позвала Аша.
Она в дискуссии не участвовала и убежала далеко вперед.
Келдер и Ирит последовали за ней.
У моста охранников не оказалось, и Келдер даже подумал, не устарела ли информация Ирит. Об этом он и сказал, остановившись у первого факела.
— Вряд ли, — покачала головой Летунья. — думаю, что они на другой стороне моста. Но даже если их нет, я все равно хочу поплавать. Давно не была рыбкой! — Она прижалась к Келдеру, чмокнула его в щечку, перелезла через ограждение и прыгнула в темноту.
Келдер попытался проследить за ней взглядом, но ничего не увидел. Поэтому тяжело вздохнул и повел Ашу и Эздрела дальше.
Ирит насчет охраны не ошиблась. Выйдя на середину моста, они услышали громкие голоса, доносящиеся с противоположного берега. Говорили стражники на этшарском, произнося слова точно так же, как Азрая. Рассказывали друг другу похабные анекдоты. Заметив путников, они прервали разговор лишь для того, чтобы получить свои законные медяки, после чего вернулись к прерванному занятию, более не обращая на троицу ни малейшего внимания.
Когда мост остался позади, Келдер остановился и огляделся. Ни Ирит, ни гостиницы. Правда, Летунья сказала, что гостиница на противоположном склоне низкого холма, поднимающегося прямо за мостом, но Эздрел едва держался на ногах, и Келдер опасался, сможет ли старик пройти оставшиеся ярды.
— Вы идите вперед, — решил он, хотя ему не хотелось посылать пьяницу и ребенка в кромешную тьму. — А я подожду Ирит.
— Я могу подождать, — вызвалась Аша.
Келдер прикинул, что оставлять девочку одну совсем уж негоже.
Но прежде чем он ответил, раздался дрожащий голос:
— Я здесь.
Келдер повернулся: девушка поднималась по узкой тропинке, ведущей к реке. Даже в слабом отсвете факелов он видел, что одежда ее промокла насквозь и прилипла к телу, а волосы висят мокрыми патлами.
Келдер смотрел на Ирит не без удовольствия — мокрая туника только подчеркивала достоинства великолепной фигуры Летуньи, но надо было быть слепым, чтобы не заметить — девушка совсем продрогла.
— Что случилось? — спросил он, подавая Ирит руку и помогая ей выбраться на дорогу. — Разве одежда не изменяет свой облик вместе с тобой.
— Изменяет, — кивнула Ирит. — Я такая дура.
— Почему? — удивилась Аша.
Ирит лишь фыркнула, и Келдер почувствовал, что она дрожит.
— Поговорить мы еще успеем. Пошли в гостиницу. Там ты обсохнешь и согреешься.
Спорить никто не стал, все четверо двинулись вверх по склону. Вода с туники и волос Ирит капала в пыль. Промок и рукав Келдера на той руке, которой он обнимал девушку.
Подъем казался длиннее, чем он предполагал, гостиница стояла не у вершины холма, а у подножия.
