предпочтет горстку явных чародеев-врагов в подполье сотням не принявших ничью сторону чародеев, свободно живущих в городе.
Фаран же, со своей стороны, ясно видел открывающиеся возможности. Любые иные разновидности магии обладали недостатками, слабостями, ограничениями: волшебникам необходимы экзотические вещества и сложные ритуалы; ведьмовство, достаточно серьезное, чтобы принести пользу, почти полностью лишало ведьму сил; жрецы зависели от капризных, связанных условностями богов, с которыми им приходилось общаться, — и так далее, тогда как чародею достаточно всего лишь подумать, чего он хочет, всего лишь хорошенько пожелать — и задуманное совершалось. Владея подобными чарами, честолюбец мог добиться почти всего.
Стоит Фарану сейчас мысленно потянуться и сжать перетруженное сердце лорда Азрада...
Но действовать так — значит чересчур торопиться. А кроме того, Азрад Младший, Азрадов сын и наследник, который когда-нибудь, если все пойдет, как ожидается, станет Азрадом VII, деятельный крепыш тридцати пяти лет от роду, был куда менее знаком Фарану и куда хуже управляем, чем нынешний жирный лентяй.
— Не думаю, что его следует делать, — наконец проговорил Азрад. — Насколько я слышал, они оба имели дело с чародеями. Сомневаюсь, что им можно доверять, — по крайней мере пока с чародеями не покончено.
— Но они могли бы многое рассказать нам о чародеях! Надо же нам знать, насколько они на самом деле опасны.
— Эта тема закрыта, лорд Фаран! Они показали себя достаточно опасными, чтобы от них избавиться.
Никогда еще правитель так не раздражал Фарана; желание сжать это сердце все возрастало.
— Разумеется, милорд, — сказал он.
— Когда все закончится, лорду Ханнеру и леди Альрис будет дозволено возвратиться во дворец — при том условии, конечно, что они не чародеи.
— Но не раньше?
— Не раньше.
— В таком случае, милорд, мне стоит подумать, кого еще можно послать с определенными заданиями.
Возможно, лучше не сердце, а горло... Возможно, если Азрад начнет задыхаться, а потом придет в себя...
Нет. Это ничего не изменит, только разбудит в Азраде подозрения.
— Вот и займитесь. — Азрад махнул рукой, отпуская его.
— Да, милорд. — Фаран поднялся, слегка поклонился и повернулся, чтобы уйти.
Он шел через зал — а кулаки его сжимались и разжимались. Сила кипела в нем, просилась наружу, как подходящее тесто, жаждала быть использованной. Самым трудным было открыть дверь рукой, а не магической силой...
Но тут дверь распахнулась сама, едва не ударив ему по носу, и Фаран ударил мыслью в ответ, отправив створку назад. И отступил, пораженный.
Дверь отворилась снова, на сей раз медленнее, и из-за нее выглянул капитан Венгар.
— Простите, милорд, я не знал, что вы здесь, — извинился он. — Меня вызвал правитель.
— Все равно надо стучать! — сердито отвечал Фаран.
— Капитан! — Тона, которым Азрад окликнул стражникa, лорду Фарану за все его годы во дворце слышать не приходилось. Удивленный, он повернулся к трону.
— Да, милорд!
— Капитан, этот человек — чародей, — проговорил Азрад медленно, ясно и громко, как не говорил никогда, хотя и не очень твердо. — Когда он только что захлопывал перед тобой дверь, он не коснулся ее. Выдвори его из дворца и позаботься о том, чтобы он не проник назад — впредь до моего особого распоряжения.
— Что?! — выдохнул Фаран. — Азрад, это чушь!
— Я видел, что видел, милорд. Вы не шевелили руками, когда дверь захлопнулась. Почему вы не сочли возможным сообщить мне о том, что изменились, не знаю, но знаю, что отныне не могу доверять вам. Ступайте с миром — и хотелось бы думать, что из соображений собственной безопасности вы покинете не только дворец, но и город.
Глаза правителя были неестественно расширены и влажны, будто полны слез.
— Но... вы же не могли — через весь зал...
— Капитан!
Венгар положил руку Фарану на плечо.
— Не пройдете ли вы со мной, милорд? — нервно проговорил он.
Фаран взглянул на знакомое встревоженное лицо стражника, потом снова на Азрада — тот сидел очень прямо, с широко раскрытыми глазами (впервые за долгие годы, подумал Фаран), обвел взглядом убранные шпалерами стены и мозаичный пол — символы богатства и мощи Триумвирата, что правил Гегемонией Трех Этшаров.
Время открытой схватки еще не пришло. Он единственный чародей во дворце, а под рукой у Азрада — сотня гвардейцев, не считая стражников на площади и всех прочих обитателей дворца. К тому же он даже не знает, насколько велика на самом деле его сила — он, конечно, говорил себе, что она беспредельна, но возможности проверить это у него не было. Со времени поспешного указа правителя, отданного, когда он узнал о событиях последней ночи, и гласящего, что ворлокам не место во дворце, Фарану приходилось скрывать свои новые возможности, а поскольку кризис требовал его неусыпного внимания, он не имел возможности уединиться и поэкспериментировать.
— Лорд Азрад, — сделал он последнюю попытку, — я ничем не опасен...
— Прочь! — взревел Азрад, вскакивая на ноги и вытянув руку. — Вон из моего дома, предатель!
Уязвленный, Фаран с минуту молча взирал на правителя, потом резко повернулся к двери.
— Уведите меня, капитан, — сказал он. — Вразумлять правителя я оставляю другим.
Мгновением позже, в главном коридоре, он поинтересовался:
— Капитан, можно ли мне позже прислать за вещами? Я составлю список, и моя племянница Нерра поможет все разыскать.
— Я справлюсь у правителя, лорд Фаран, — отвечал Венгар. — Уверен, вы понимаете.
— Само собой, — кивнул Фаран. — Разумеется. Я пришлю за ответом, как только устроюсь.
Венгар помялся.
— Милорд, — спросил он, — а вы правда чародей?
Фаран взглянул на солдата и криво усмехнулся.
— Правда, — сказал он. Наконец-то можно признаться в этом открыто и перестать притворяться.
Чувствуя странное облегчение, Фаран вышел из дворцовых дверей и в косых лучах послеполуденного солнца зашагал к мосту.
Глава 18
Ханнер заметил в толпе знакомое лицо и после немалых трудов — раздвигать народ пришлось и руками, и магической силой — оказался совсем рядом.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он.
Мави удивленно оглянулась.
— Лорд Ханнер! Не ожидала встретить здесь тебя. Я думала, ты внутри, вместе с другими.
Ханнер поморщился.
— Я мог бы сказать, что в этом повинна ты, — сказал он. — Я не успел прошлой ночью вернуться вовремя после того, как проводил тебя, и подпал под указ правителя. Альрис тоже не впускают.
