— Я здесь. — Она открыла глаза, но рук со лба не убрала. — Я просто задумалась. — Она вздохнула. — Хорошо, милорд, ты желаешь видеть меня или просто поговорим через этот запретный аппарат, что ты запустил в мой сад?
— Магистр, я более не вхожу в правительство Азрада. Не думаю, что теперь колдовство запретно для меня.
— Прекрасно, — проговорила Итиния. — Обсудим и это — в свое время. Так мы встретимся?
— В этом нет необходимости, но как пожелаешь. Возможно, так будет удобнее.
— Возможно. Однако пока что давай поговорим так.
— Воля твоя.
— Так скажи, каковы намерения правителя.
— Он намерен, магистр, объявить чародейство вне закона и приказать истребить всех чародеев, виновных и невинных равно, в пределах городских стен, ибо они угрожают порядку и покою города. Далее он намерен возложить всю ответственность за данное решение и за его осуществление на Гильдию магов, присвоившую себе власть во всем, что касается магии. Должен ли я говорить, как станут относиться к Гильдии горожане, когда паника схлынет и станет известно, кто приказал уничтожить сотни невинных?
Итиния снова закрыла глаза.
— Нет! — прошептала она. И добавила громче: — Могу представить.
— Вчера ночью, магистр, как вы, должно быть, слышали, несколько новоиспеченных чародеев не присоединились к ночным безумствам, грабежам и насилию, а попытались помешать разрушителям и предложили свою службу правителю. Однако перетрусивший лорд Азрад отказался пустить их во дворец. Ныне я принял этот отряд под свою команду, где мы все — известно лишь избранным, и я говорю с вами от их имени. Мы не видим причин, по которым должны нести наказание за беспорядки минувшей ночи — мы не участвовали в них, мы делали все возможное, чтобы прекратить их, и передали четверых чародеев- преступников на суд в управу Старого Торгового квартала. Мы не защищаем тех чародеев, что творили беззакония, но сами мы невинны, и все же лорд Азрад дал мне понять совершенно ясно, что намерен требовать смертного приговора не только преступникам, но и нам. Я обращаюсь ныне к вам, магистр, чтобы просить Гильдию магов отказаться от участия в этой вопиющей несправедливости. Я прошу всех вас прийти на помощь таким же, как вы, магам...
— Вы не маги, — гневно перебила Итиния. — Вы не обучены, не проходили ученичества, не принадлежите ни к одной из признанных школ. Вы — люди, зачарованные каким-то неведомым доныне заклятием; это не делает вас магами.
— Хорошо, пусть не маги, но люди, наделенные магической силой, причем не по своей воле и совершенно безвинно.
— Да, конечно, — сказала Итиния. — Я понимаю вас.
Но, к сожалению, она понимала и правителя — если Фаран верно изложил его точку зрения. Итиния сама видела дюжину трупов людей, убитых чародеями; видела мальчика, утыканного чародеем осколками выбитого стекла: жрица пыталась призвать бога Блакроса, чтобы исцелить дитя, а ведьма унимала его боль — но даже если бог отозвался и вернул мальчику телесное здоровье, кто исцелит его дух от памяти об ужасах и страданиях, которые он перенес?..
Итинии не хотелось больше говорить с Фараном: голос его звучал через талисман спокойно и мягко, но ей он стал вдруг ужасно неприятен.
— Мне нужно переговорить с остальными, — сказала она. — Если ты более не живешь во дворце, как нам связаться с тобой? Полагаю, ты предпочтешь обойтись без заклинания Наведенных Грез и не захочешь, чтобы мы узнали о вашем тайном убежище.
— Мне едва ли удастся скрыть от Гильдии место, где я нахожусь, — ответил Фаран, — но, чтобы не обременять тебя, позволь предложить вот что: возьми этот талисман и помести его в безопасное место. Когда захочешь поговорить со мной, коснись его — и тепло твоей руки пробудит его и призовет меня.
— Умно, — признала Итиния. Вообще-то она была невысокого мнения о колдовстве, которое имело странные ограничения и имело свойство подводить в самый неподходящий момент, но этот талисман — если действительно он работает, как сказано, — мог оказаться весьма полезным.
— Разумеется, может случиться, что я откликнусь не сразу, — предупредил голос Фарана.
— Конечно, — согласилась Итиния. А так ли уж хорош талисман, в любое мгновение способный потребовать внимания, подумалось ей. В который уже раз она порадовалась, что из всех видов магии избрала именно волшебство. — Так я свяжусь с вами.
— Благодарю, — ответил голос Фарана.
Итиния взяла талисман, сунула его в поясной кошель и, повернувшись, направилась в дом.
Глава 21
Утром шестого дня летнежара Мави вышла во двор за отцовским домом — вроде бы для того, чтобы выбросить помои в общественную бочку, на самом же деле — чтобы послушать утренние сплетни и похвастать собственными вчерашними приключениями.
Вечером четвертого, укладываясь в постель, она мечтала, что вечерняя прогулка по городу с лордом Ханнером и прощальный поцелуй перед дверью дома станут достойной темой для обсуждения пятого утром. Вместо этого утром все только и говорили, что о ночном безумии, так что Мави не удалось даже помянуть о своих новостях.
Сегодня, однако, ее рассказ о приключениях в обществе Ханнера и его отряда чародеев должен был стать гвоздем программы — что бы там ни понаговорили Тетта, Аниара или Ория. Она летала по воздуху, встречалась с чародеями, провела целый день с лордом Ханнером и лордом Фараном да еще слышала все эти предательские речи, которые вел лорд Фаран...
Мави широко улыбнулась от такой мысли. А Ханнер снова провожал ее домой, и на сей раз они поцеловали друг друга и, кстати, не просто чмокнули один другого в щечку.
Теперь, после Ночи Безумия, когда его дядюшка перестал быть лордом-советником, а сделался просто изгоем-чародеем, лорд Ханнер был не такой уж хорошей добычей, но Мави в общем-то было это безразлично. Он оставался все тем же симпатичным молодым человеком, отзывчивым, искренним, услужливым, и Мави не могла не радоваться его обществу. Он был чуть-чуть слишком мягок и толст, немного не уверен в себе но в целом Мави находила его вполне приятным. Ей нравились его темные глаза, вьющиеся черные волосы, обаятельная улыбка.
Если бы он к тому же занимал приличное положение, а не просто был помощником своего дядюшки, она охотно вышла бы за него замуж.
Мави откинула крышку бочки, выбросила туда мусор и положила крышку на место. Выпрямившись, она огляделась и увидела Орию.
Девушки помахали друг другу, потом Ория освободилась от ноши, и юные дамы устроились поболтать на скамеечке под древним камедным деревом у стены курятника старухи Скиг.
Поначалу, как водится, болтали о всякой чепухе: кто мог забеременеть, у кого сорвалась свадьба, кто, наоборот, обручился, и все такое прочее. Все более интересное приберегалось до общего сбора.
А потом появилась Тетта — почти бегом.
— Что стряслось? — спросила Ория, когда Тетта с разбегу рухнула на скамью.
— Слыхали про Панчу? — Тетта пристроилась подле Ории.
— А что с ней? — поинтересовалась Мави. Панча была сводной старшей сестрой Аниары.
— Она чародейка!
— Шутишь! — потрясенно выдохнула Ория.
Мави, которая провела весь прошлый день в окружении почти одних только чародеев, поразилась куда меньше, тем более что Аниара вчера помянула, как Панча проснулась ночью, захлебываясь криком.
Однако по улицам Панча не бегала и окон не била.
— С ней все в порядке? — спросила Мави.
