совать нос в чужие ящики, просто, переезжая сюда, он совсем не знал ее. Вполне могло оказаться, что она именно такая. Теперь-то Нейл был уверен, что подобные мысли просто никогда не возникли бы в ее голове.
К несчастью, знание пришло слишком поздно, теперь придется нагибаться. Задержав дыхание от невыносимой боли, он согнулся и вытащил маленький кожаный саквояж. Разгибаясь, он не смог сдержать стона.
Ты спятил, сказал он сам себе. Окончательно и бесповоротно лишился своего преданного друга — разума. Каким образом касаются тебя проблемы этой женщины?! Конечно, неплохо было перебраться сюда и пожить без шума и аромата кислятины из харчевни Торнби, но ведь ты искал покоя, а не эмоциональных встрясок… Ты оказался здесь еще и потому, что женщина смотрела на тебя перепуганными зелеными глазами и говорила, что почувствует себя в безопасности, если ты разделишь ее одиночество в огромном пустом доме…
Ты чуть не забыл об этом. Но, возможно, все ее страхи — результат навязчивых воспоминаний, а не реально существующей опасности. История с шариком — это всего-навсего идиотская детская шутка, и даже обезглавленный кролик не представлялся чем-то из ряда вон выходящим.
Нейл вполне мог представить себе, как какой-нибудь нагловатый шестнадцатилетний юнец, подстрелив кролика, пришел в восторг от чудесной мысли немножко попугать странноватую незамужнюю библиотекаршу. И незачем выискивать здесь какую-то несуществующую угрозу…
Но Нейл почему-то не мог до конца поверить в это, что-то продолжало тревожить его, инстинкт подсказывал ему, что здесь неладно… И еще этот кинжал, который почему-то снится Эллис точно таким же, как на фотографии…
Да, не так-то легко отмахнуться от ее страхов. А с другой стороны, Нейл просто не мог представить, кому на всем белом свете могла прийти в голову мысль причинить боль Эллис… Но ведь маньякам не нужны никакие причины.
Стиснув зубы, он захромал вниз. Может быть, чуть позже он сдастся и все-таки примет сильный анальгетик. Морфи почти никогда не употреблял лекарств, боясь привыкнуть, но ведь прошло уже несколько месяцев с тех пор, как он последний раз снял приступ таким образом. Так что сегодня вполне можно позволить себе подобную роскошь.
Замок оказался таким же старинным, как и сама дверь, с огромной скважиной и простейшим механизмом. Нейл открыл его без малейшего усилия, однако огромных усилий ему стоило подняться с корточек. Со стоном он распахнул дверь.
— Выйди отсюда, Нейл, — проговорила Эллис. Ее голос звучал ровно и абсолютно бесцветно. В нем не было ни гнева, ни даже раздражения.
— И не надейтесь, мисс Эллис, — так же спокойно ответил Нейл. Он закрыл за собой дверь и, прихрамывая, подошел к постели.
Женщина лежала, тупо уставясь в потолок, даже не замечая, что у нее расстегнута блузка. Он остановился над ней, но, казалось, ее совершенно не заботит то, что посторонний мужчина видит соблазнительную нежность ее атласной кожи и мягкую округлость полной груди. Нейл по-настоящему испугался. Он ожидал, что Эллис по крайней мере запахнется и посмотрит на него…
Глубоко вздохнув, он рывком распахнул рубашку. Щелканье кнопок заставило Эллис бросить настороженный взгляд в его сторону.
— Просто не хочу, чтобы вы чувствовали себя раздетой, леди, — объяснил он, сбрасывая рубашку.
Повернувшись, он схватил шерстяное одеяло, лежавшее в изножье постели, и резким движением накинул его на женщину. Потом, стараясь не смотреть на нее, присел на край кровати и сбросил с ноги ботинок. Еще один стон вырвался у него.
И тут он чуть не подскочил от изумления, почувствовав, как нежные пальцы бережно коснулись его спины.
— Твоя бедная спина, — прошептала Эллис. — Твоя бедная спина.
— У всех свои шрамы, Эллис. Ты-то уж должна знать об этом.
— Как же тебе должно быть больно.
— Если быть честным, то у меня ничего не болело до прошлой недели.
Он снял второй ботинок и устроился под одеялом рядом с Эллис. Безо всяких «если вы позволите» он обнял ее и крепко прижал к себе — грудь к груди, бедра к бедрам.
— Прости меня, Рыжик, — грубовато произнес он. — Клянусь, я не хотел причинить тебе боль.
— Знаю, — ответила она. — Просто… иногда…
— …Иногда наша боль становится почти невыносимой.
Она кивнула и оттаяла в его руках. Прошло несколько минут, прежде чем Нейл нарушил молчание.
— Слушай, у меня отличная идея.
— Да?
— Почему бы тебе не уснуть? Если вновь придут кошмары, я буду рядом. А завтра утром мир покажется светлее. По крайней мере, меня всегда убеждали именно в этом.
— А ты? — сонно спросила Эллис.
Она и впрямь чувствовала себя смертельно усталой после всех дневных событий и недавнего эмоционального срыва.
— Рыжик, я буду просто счастлив, если ты позволишь мне не двигаться до самого рассвета. Особенно это относится к перспективе карабкаться вверх по лестнице.
— Прости, что заставила тебя страдать.
— Прости и ты, что я заставил страдать тебя. А теперь спи.
Ночью Нейл проснулся от возбуждения. Они лежали рядышком, тесно прижавшись друг к другу. Ее теплые ягодицы касались его ноющего паха, во сне он продолжал обнимать ее, и обнаженная женская грудь покоилась сейчас в его ладони.
Недовольно скривившись, Нейл подумал, что по злой иронии судьбы его спина оказалась теперь единственным местом, которое не болело и не пульсировало от желания.
В спальне горел свет. Нейл оставил его на случай, если Эллис вдруг проснется: он не хотел, чтобы она, разбуженная кошмаром, оказалась в объятиях незнакомца.
Свет играл на ее рыжих волосах, зажигая золотые искорки в непокорных прядях… Такие красивые волосы, нежные как шелк. Они щекотали подбородок и грудь Нейла, тонкие и легкие, как обрывки сна, которому не суждено сбыться.
Он перевел дыхание и попытался расслабиться. Ночные часы всегда были самыми страшными для него. Кошмары и воспоминания легко проникают в душу в темноте, они вторгаются без предупреждения. В такие ночи, когда сон бежал от него, Нейл обычно ходил много и быстро, почти так же, как во время приступов боли.
Но сегодня он не мог оставить Эллис. Он-то знал, что значит бояться уснуть, чтобы вновь не погрузиться в кошмарный сон, знал, что такое проснуться одному и с колотящимся от ужаса сердцем выплывать из бездны страха без спасительного звука знакомого голоса. Так пусть хоть сегодня она поспит спокойно.
Ведь я в долгу у нее, подумал Нейл. Один раз уж точно, а может быть, и все два. Последние несколько дней он избегал думать об Эллис, но сейчас, когда в ночной тишине эта женщина мирно спала в его объятиях, не так-то просто было не замечать ее.
Не часто приходилось Нейлу встречать в своей жизни подобную щедрость и благородство. Если бы мисс Эллис не пригласила его к себе и не угостила бренди, когда он в первый раз проводил ее до дому, то для него она навсегда осталась бы не более чем одним из оригинальных местных персонажей — странноватая, немного забавная, и не более того. Ему и в голову не пришло бы заводить с ней знакомство. Со времени приезда в округ Гудинг Нейл близко сошелся лишь с очень немногими местными жителями. Джим Хейнен, Роберт Фрэнч, Сэм Каули — эти люди знали, что значит заглянуть в бездну…
И вот теперь Эллис. Мисс Эллис, которая, совершенно не зная его, гостеприимно распахнула двери
