– Чуя, да не нужен никому твой Вербилин, – злорадно усмехнулась Мила. – Я у него диск с фильмом хотела попросить.
– Пустите, пустите! – билась задом в закрытую дверь Галя. Из ее зажмуренных глаз лились слезы.
– Цирк, – прошептала Лена, пряча лицо в ладони.
Леха на задней парте загоготал – хоть и зря он дрался, но зато выяснил, что Кудряшова никем пока не увлечена.
– Тихо! – Математичка шарахнула журналом о стол. По классу пронеслось эхо выстрела. От неожиданности народ пригнулся. И в образовавшейся тишине, которую нарушало лишь вялое постукивание Галиной пятой точки о дверь, раздался шепот:
– Милая Мила Петю любила.
На последнем слове дверь неожиданно поддалась напору и раскрылась. Чуйкина выпала в коридор. На этом классный час завершился.
Это потом уже сквозь крик и возмущенные вопли Елизавета Петровна добилась от Милы обещания больше скандалов не устраивать.
– Да пожалуйста, – дернула плечом Мила. Она не считала себя виноватой. Если бы Белов не вылетел вслед за ними с урока, если бы Петька был посообразительней, если бы Галя не устроила разборки…
О своем обещании Мила тут же забыла, потому что, вернувшись за свою парту, встретила удивленный взгляд Лены.
– Как ты можешь после всего этого улыбаться? – сухо спросила она.
– А чего такого? – Мила и не думала сдерживаться – улыбка дотянулась до скул и стала загибаться за уши, до того ее веселила вся эта ситуация. – Пошумели да перестали.
Лена вскинула на подругу глаза. Ей очень хотелось сказать Миле что-нибудь резкое, чтобы она поняла, как больно сделала ей самой. Но только набрала в грудь воздуха и… выдохнула. Нет, ничего она говорить ей не будет. Еще поссорятся, а зачем это Лене?
– Что же вы мирно-то не живете? – Елизавета Петровна складывала в полиэтиленовый пакет тонкие тетрадки с самостоятельными работами.
– Милая Мила кашу варила, деток кормила, – протянула Вера, сдергивая свою сумку со стола.
– Слушай, отвали от меня уже, да? – накинулась на нее Мила. Лисичкина со своими приколами могла достать кого хочешь!
– «Не рычи и не фырчи, мы ведь тоже усачи! Можем мы и сами шевелить усами!» – проявила Вера глубокое знание классики. – Лучше скажи, ты на волейбол завтра пойдешь? Пингвин спрашивал. Специально для тебя тренировку после занятий назначил. Чтобы никто больше в обморок не грохнулся.
– А что, он починил спортзал? – Миле тоже хотелось вот так искрометно ответить Лис, но сочинять экспромты на ходу она не умела.
– Милая Мила спортзал разгромила, – ехидно пропела Вера.
Мила уже собралась сказать какую-нибудь грубость, но тут заметила, что к их парте приближается совсем уже неприятный персонаж.
Кто-то когда-то сказал Лехе, что ему идет улыбаться. Прибить бы того человека, потому что улыбка у Белова была препротивная. Но именно с такой радостью на лице он и подходил к их парте.
– Девочки, идите погулять, – лениво бросил он Лене с Верой и даже рукой повел, указывая конкретное направление, куда должны пойти одноклассницы.
– А не пошел бы ты сам, – посоветовала Мила, с неудовольствием отмечая, что Белов своей тощей спиной загородил от нее подружек.
– Отбрызни, – из-за Белова появился Верещагин.
Мила крутанулась на стуле. Секунду она пристально смотрела на него. Высокий, со светлыми волосами, спереди подстриженными и потому лохматыми, а сзади собранными в хвост, тонкие черты лица, очень внимательные серые глаза и горбинка в том месте, где нос переходит в лоб. Сам он был большой. Не толстый, а какой-то крупный. Когда Мила порой пыталась представить, как Антон обнимает девушек, ей становилось страшно – все равно, что обниматься с гориллой, она такая же огромная и непредсказуемая.
Какие же сюрпризы у него сегодня были? Или будут? А вчера? День был удачен?
У Милы было много вопросов. Но напрямую задавать их было нельзя – ни один нормальный человек не ответит, а Ленка помогать почему-то отказывалась.
Долгую секунду Антон выразительно смотрел на Лисичкину с Замятиной.
– Белов, проводи дам до двери, – не глядя на Леху, обронил Антон, и девчонки, не дожидаясь, когда Белов сообразит что к чему, возмущенно протопали к выходу.
– Милая Мила Антона любила, – переиначила свой же стишок Вера, стоя на пороге. Дверь за ней захлопнулась. Мила почувствовала, как ее щеки медленно наливаются румянцем.
– Ну и чего ты от этого убогого хотела? – Антон присел на краешек парты.
– От Белова? – Мила глянула на Леху и отвернулась. – Чтобы он больше не лыбился.
Белов сразу посерьезнел и даже как будто погрустнел.
– А чего она? – потянул Леха, оборачиваясь на Верещагина, словно он был небесным арбитром.
– Какой ты диск хотела взять у Вербилина? – Антон не отвлекался на Белова, переживания приятеля его сейчас не волновали. – Тот, который ему Чуйкина принесла? Так ведь это отстой. Ничего нового. Если хочешь посмотреть анимэ, я тебе принесу правильное кино. А у Чуйкиной детский сад, кино для малолеток.
Над ними раздалось довольное сопение – Леха согласно кивал и снова улыбался, подтверждая слова друга.
– А ты чего у нас, спец по анимэ? – не спешила соглашаться Мила.
– У меня коллекция – сто дисков, – бросил Антон таким тоном, словно это было само собой разумеющимся, и не знать о его коллекции все равно, что путать солнечную погоду с дождливой. – Выбирай. Этот убогий, – Верещагин кивнул на парту, за которой обычно сидел Петька, – все равно ничего не даст.
– Почему это? – Мила еще пыталась сопротивляться навязчивой щедрости одноклассника.
– Потому что этот диск сейчас у меня.
Рот у Милы открылся, воображаемая челюсть весело упрыгала по грязному полу под парту.
Так вот почему у Петьки диски особенно не задерживаются! Антон, как паучок, все, что интересно, заманивает в свои сети, а потом утаскивает в норку.
– Так он же плохой, – попыталась остаться на плаву Мила.
– Ничего особенного. – Верещагин то ли специально, то ли непроизвольно положил перед собой журнал, который читал весь день. Крупными буквами на нем было написано «АНИМЭ». Мила развернула журнал в свою сторону.
Сюрпризы, говорите? Да это просто сход обмороженных дедов-морозов в новогоднюю ночь.
– Ты меня удивила, когда сказала, что хотела у Петьки взять диск, – вещал между тем Антон. Именно вещал, потому что сидел он с высоко поднятой головой и медленно цедил слова. Белов ухитрялся кивать на каждое его слово. Если бы Верещагин говорил быстрее, у Лешки точно отвалилась бы голова. А так – короля играет свита.
Мила опустила глаза. Перед ней на обложке были изображены две девочки в коротких юбочках, футболочках с широкими воротниками и тонкими галстучками. Как и положено в анимэ, девочки были большеголовые и большеглазые, с длинными ломкими руками и ногами. Такую на коня не посадишь и шпагу ей в руку не дашь.
Мгновенно перед глазами промелькнула картинка. Ее героиня мчится на лошади от погони, злобный Виконт ее догоняет, конь спотыкается, героиня падает, плащ скрывает ее фигуру, Виконт спрыгивает на землю, протягивает руку… Из-под плаща на него смотрят вот такие, как на картинке, удивленные глаза, растягивается в скромной улыбке маленький ротик. Виконт тихо ойкает и плюхается на землю.
The End.
Конец игры.
Мила фыркнула собственной фантазии.
– Хочешь, почитай, – Антон пальцем придвинул к Миле журнал. – Выберешь фильм, скажи. – Он
