— И сегодня, и завтра, — категорично ответил Макс. — Я тебя теперь ни на секунду не отпущу. Разлука для любви, конечно, полезна, но не в нашем случае.
Улыбка сама поползла по моим губам. Я попыталась ее сдержать, но — бесполезно. Я была счастлива и не хотела свое счастье скрывать.
— Кстати, можешь у Колосова спросить про Мельника. Он его вроде как уже нашел, — подсказала я.
Макс бросил на меня прощальный взгляд и исчез за дверью. Щелкнул, закрываясь, замок.
Ушел…
Я чувствовала это по тому, что сердце медленно успокаивалось, глубже и размеренней становилось дыхание. Я совершенно не стыдилась своего счастья, потому что оно, в конце концов, должно было меня посетить. Это было правильно. Это было хорошо.
С удовольствием откинулась на подушку, почувствовала ее прохладу, и снова улыбка поползла по губам. Я, может быть, и засмеялась бы, если бы у меня хватило сил.
Но все же легкий смешок из груди вырвался. Вдруг захотелось кричать, визжать, бегать, размахивать руками.
Я перевернулась на бок, закрыла глаза, прислушалась к вновь зачастившему сердцу. Оно тоже было со мной согласно, тоже радовалось моему счастью. Дышать стало тяжело, грудь ширилась от восторга.
Но вот по телу пробежала легкая дрожь. Что-то не то. Задержала дыхание, прислушиваясь к себе. Что-то хорошо знакомое, но давно забытое…
Звонок в дверь заставил крутануться на кровати. Подушка упала на пол.
— Макс!
Я еще пыталась бодриться. Он что-то забыл? Хочет убедиться, что я надела крестик?
Выскользнув в коридор, я на ходу непослушными пальцами старалась подцепить сложный замок на цепочке.
Снова позвонили. Осторожно. Нерешительно.
С чего вдруг он стал таким робким?
Руки дрожали. Цепочка не прикреплялась. Я придержала ее пальцами.
От волнения я налетела на дверь, дернула ее, распахнула, готовая улыбнуться, обнять, поцеловать…
Коридор за дверью был пуст.
Руки опустились. Я чуть не выронила цепочку. В душе еще жила недавняя радость, не пускала замерший на пороге страх.
Мне только показалось… Конечно! Мне в последнее время многое кажется. Я жду звонка, жду, что Макс придет, вот и придумала сейчас его возвращение.
Захлопнула дверь, защелкнула замок.
Посмотрела на свернувшийся клубком в ладони крестик. У меня теперь есть талисман, защита. Ничего страшного не произойдет.
Я медленно вернулась в комнату, продолжая уверять себя, что все в порядке, но уже чувствовала, что убеждаю пустоту. Все, что должно было случиться, — произошло.
Дальше порога я не пошла. Прислонилась плечом к дверному косяку, тупо уставилась в пол. Убегая, я уронила подушку. Я еще помнила, как она мягко задела по ноге. Сейчас на полу ничего не было. Подушка исчезла.
Глава VII
ВЫБОР
В голове бухало, как будто сердце сорвалось со своего места и пытается пробиться наверх. Если бы не плотно сжатые челюсти, наверняка выскочило бы. Запоздало догнало ощущение беды, захотелось вернуться назад, взять Макса за руку, чтобы он никуда не уходил.
— А ты изменилась… — Темная фигура скользнула вдоль стены, встала в проеме окна. — Побледнела. Похудела. От тебя стало пахнуть… смертью.
Жаль, я не могла вернуть комплимент — в сумерках мне не удавалось ничего толком рассмотреть. Вампиры прирожденные штирлицы, обожают стоять против света.
— Ты тоже ничего, — буркнула я, поднимая руки. — Не слышала, чтобы ты просила разрешения войти.
Я хлопнула, заставляя лампу на столе ожить, зажмурилась, пережидая момент, когда глаза привыкнут к свету. Тревога накатила ураганом. Я прижалась к стене, глядя туда, где только что стояла незваная гостья.
— Тук-тук-тук, — раздалось из коридора. — Можно войти?
Пустое окно смотрело на меня набухающей темнотой.
— Нельзя! — захлопнула я дверь. — Визиты для меня сейчас противопоказаны. И нервничать вредно.
— Ну, почему же? — шепоток коснулся моего затылка. Я успела обернуться, чтобы уловить движение пушистых рыжих волос. Она и правда перекрасилась. — Подружки не должны так друг с другом поступать.
Воздух в комнате словно заморозили. Я остановилась, поняв, что бегать за Катрин бесполезно. Не догоню. Ей надо, вот пускай сама и проявляется.
— Я говорила, что твоя квартирка очень даже мила? — Катрин, манерно изогнувшись, застыла возле двери.
— Не говорила.
Катрин улыбалась. Из всех вампиров улыбка ей удавалась лучше всех. Смотреть на нее было противно. Я отвернулась. Где-то у меня лежал мобильный телефон. В последний раз я говорила по нему предыдущей ночью с Олегом. Прошлую ночь я провела у Макса, взять с собой телефон не успела. Значит, он должен лежать в кровати.
Под одеялом его не было, в постели не прятался, в покрывало не завернулся.
— Ну, прости меня, пожалуйста! — Катрин шла за мной по пятам, повторяя все мои движения, пыталась заглянуть в глаза. — Но я ведь не нарочно, ты же понимаешь. Так получилось.
Она меня уговаривала, словно в наших делах могли помочь уговоры.
— Меня заставили, — нежно шептала вампирша. — Эдгар был против тебя. Ну, ты знаешь. А потом они сами явились. Я не хотела тебя расстраивать. А так бы ты уже днем об их приезде знала, и праздник был бы испорчен.
А то он потом оказался не испорчен!
Я уже давно сидела и в упор смотрела на незваную гостью, которая, как известно, хуже татарина. У нее были глубокие красивые глаза, изящный овал лица, маленький носик, матовая, словно светящаяся изнутри кожа. В ее внимательном взгляде читалось сочувствие и ожидание: прощу — не прощу? Я отвернулась, и Катрин тут же оказалась с другой стороны, снова заглянула в глаза.
— Ты же умница и все понимаешь, — быстро зашептала она, склоняясь совсем близко, так что я начала чувствовать исходящий от нее холод. — Конечно, всегда есть выбор, но тогда его не было. Совсем не было. Думаешь, я не понимала, что делаю плохо? Понимала. Любовь — это прекрасно! Вы даже не представляете, как красиво вместе смотритесь. Если бы не непреодолимые препятствия, вы были бы исключительной парой. Просто замечательной. Вы и есть — пара. И вместе вы через все пройдете. Вас ничто не остановит. Вы такие сильные, уверенные. И что на меня злиться? Все закончилось, и как будто ничего не было. А вы теперь — куда угодно. Эдгар согласен. У тебя все успокоилось. Я помогу тебе уехать!
Она бормотала какие-то странные отрывистые фразы, но я ее больше не слушала. А еще говорят, что у вампиров хорошая память. Катрин, видно, забыла, что на меня подобные «уговоры» не действуют. Может не тратиться на слова, не сверлить меня взглядом. Лоб расшибет.
