— Зачем ты это сделала?
— Захотелось ей помочь.
— Дима сказал, что ты поехала к лесу.
Я вспомнила «березку». Улыбнулась:
— В лесу хорошо…
Я не знала, как описать то, что там происходило. Виделось все это не человеческими глазами — птичьими. В лесу не было людских понятий. Не каркать же мне ему.
Макс опустил глаза, принимая мое объяснение.
— А потом отправилась сюда испытать свои силы?
Я кивнула, удобней устраиваясь щекой на сложенных ладонях.
— И у тебя получилось?
Кажется, я засыпала. И, как всегда во сне, слышала голос любимого. Очень приятно.
— И что дальше? Откроешь здесь пункт по спасению людей, пока кто-нибудь особо ретивый не сожжет тебя на костре за колдовство?
— Если мечтаешь о радуге, будь готов попасть под дождь, — откликнулась я сонно. Откуда цитата? Не помню.
— Раз уж ты демонстрировала чудеса этим милым людям, они могли тебя хотя бы горячим чаем с сахаром угостить. Или еда в гонорар не входила?
— Мы едва познакомились. — Я вдохнула запах перегоревшего сала. Прекрасно, яичница скоро будет.
— Познакомились, и ты на них сразу с водой набросилась?
— Как ты узнал о воде?
— У парня, что с тобой разговаривал, куртка была в мокрых пятнах. Вряд ли от слез.
— Мне показалось, что ту слепую девочку достаточно умыть, чтобы она начала видеть.
— Начала?
— Не сразу. Надо бы еще раз ее умыть заговоренной водой. Но уже через два дня она начнёт видеть.
— Какая точность! — съязвил Макс. — Чем же выздоровевшая будет расплачиваться?
Ах да, за добрые дела колдунам принято платить…
— Отдаст долг кому-нибудь другому.
— Щедро. — Макс был недоволен.
— Хорошо. — я медленно выпрямилась. — Больше не буду никого спасать. Мир обойдётся без моей помощи.
Эксперимент признан удачным. Был первым и последним. Лаборатория сворачивает провода.
— Дело не в том, надо ли спасать кого-то или весь мир.
Макс пронзил меня насквозь взглядом своих небесно-голубых глаз, а я смогла только тяжело вздохнуть.
— А в том — надо ли это тебе, — завершил свою мысль Макс.
Мне сейчас надо поесть. И желательно ни о чем не думать.
Передо мной поставили тарелку с желтым блином яичницы. Пластиковые нож с вилкой прилагались. От официантки веяло равнодушием. Я не стала поднимать голову, чтобы посмотреть на нее.
Некстати вспомнилось, что у меня нет денег расплатиться за еду. Но официантка и секунды перед нами не задержалась, уплыла за прилавок.
— А если ты встретишь человека, который не поддастся твоему влиянию?
— Он будет съеден, и на освободившееся место поставят другого, более сговорчивого.
Яичница была фантастически вкусной. Мне вдруг показалось, что ее мало. Еще заказать? — Ты знаешь, что Маринка собирается тебя бросить?
— Ветреная девчонка! Как она могла? — притворно смутился Макс, наблюдая, как исчезает с моей тарелки еда. — Ты ей очень нравишься. Марине будет нелегко с тобой расстаться.
Сомнительное утверждение. Мне всегда казалось, что малышке больше нравится Макс.
— Теперь ты будешь пристраивать Дракона? — ехидно спросила я. — Телефон «Скорой» — 03. У них есть специальные бригады для психов.
— Дело не в Диме.
— Мы кого-то ждем? — поинтересовалась я. Макс делал слишком большие паузы между фразами, мне приходилось его подгонять.
— Кого нам ждать? — Внешне Макс никак не изменился, но я почувствовала — мой вопрос
его насторожил.
— Лео. Разве ты ему не звонил после прихода шведов?
Море голубых глаз расплылось вокруг меня, плеснулось о берега, обдало фонтаном брызг.
— Я видела его номер в твоем телефоне.
Макс молчал, и я успела испугаться, не сделала ли что-то непоправимое?
— Телефон выпал из кармана, — попыталась оправдаться я, желая, чтобы он поскорее изменился, сказал, что ничего особенного не случилось. И одновременно боясь этого, потому что его взгляд говорил: стряслось нечто страшное. И надеяться на чудо глупо.
— Макс…
Молчание.
— Что произошло?
Он замер неподвижным сталагмитом. Даже губы поджал.
— Плюс тридцать три, шестьсот одиннадцать… — прошептала я, не понимая его поведения. — Лео прислал мне эсэмэску на Новый год с поздравлениями. Подписался.
От волнения я вновь почувствовала себя плохо, съеденная яичница напомнила, что если что, она ведь может и выйти.
— Да, Лео… — медленно произнес Макс. Причем губы его как будто с трудом расклеились, чтобы выпустить два коротких слова. — Он предупредил меня о том, что… — Любимый запнулся. — Предложил мне приехать к нему. В Европе действительно убито несколько сильных вампиров, а после шума с московскими Смотрителями все как будто с ума посходили. Эдгар рвет и мечет. Убитые были его хорошими знакомыми, Ганс, Джанни, Малькорм.
— Но это ведь не Ирина?
— Ирина? С чего она вдруг начнет убивать вампиров? Это верное самоубийство.
— Чтобы позлить Эдгара, это же были его друзья.
— Знакомые, — поправил Макс. — Причем такие, о которых лучше забыть. Кто-то Эдгара знает по Второй мировой, кто-то не вернул ему долг еще со времен Наполеона. Лео наводит справки. А пока советует спрятаться.
— Тебе? — Я усмехнулась. Хотя не стоило. Надо учиться себя сдерживать.
— Да, мне, — прошептал Макс. — Вампиры думают, что активизировались Смотрители и готовы убить каждого, кто попадется им на дороге. Смотрители в долгу не останутся, за москвичей хотят отомстить. И еще. Не приходи сюда одна. Здесь — Смотрители.
Я повертела на вилке белый кусочек яйца.
— А что мне могут сделать Смотрители? Взгляд Макса застыл.
— Они могут не разобрать. Ты ведь теперь не на их стороне.
— Они здесь со времен Сёмжи?
— Это неважно.
— Почему же. — Я положила кусочек в рот и стала медленно жевать. — Если они здесь долго сидят, то могут растерять все навыки. Или наоборот, все еще злиться. Представляешь, какую крепость набрало вино за сорок лет выдержки?
— Они местные. Отделение в Архангельске. — Макс говорил сквозь зубы. Ему было неприятно рассказывать. Какое-то время он провел, собирая информацию, и она была не очень приятна.
— Тогда что же мы теряем время? — отодвинула я от себя тарелку. Аппетит пропал.
— Лео считает, что кто-то специально подстроил все против нас.
