Я положила перед собой руки ладонями вниз, растопырила пальцы. Как в детстве в первом классе, когда не помнишь ответа, начинаешь считать на пальцах: один, два, три… Шесть минус два — пять пальцев на одной руке, один на другой, загибаем два, получаем… Ничего мы не получаем.
— Хочешь сбежать от меня?
Ах, как же кружится голова… Словно черный водоворот пытается втянуть в себя, подавить, вынуть душу. Неужели Макс готов меня бросить, испугавшись за свою жизнь?
— Я пытаюсь найти варианты решения задачи, но у меня пока не получается. По всему выходит, что по отдельности мы друг для друга представляем меньшую угрозу. Когда мы по одному, у каждого один противник. Вместе количество противников увеличится вдвое.
— Знакомая картинка.
Макс и секунды не допускал, что мы расстанемся. Как я могла подумать другое?
— Да, но история не может повториться в том же виде, как раньше. В ней есть некий новый неизвестный.
— Думаешь, кто-то нарочно перебил вампиров, подставил московских Смотрителей, выдал Ирину с Антоном за нас?
Я не договорила. На память пришло только одно имя — Эдгар.
— На Эдгара непохоже, — уловил мою мысль любимый. — Кто тебе еще писал на Новый год?
— Пашка Колосов. — Я испугалась, что Макс сейчас начнет злиться. Но все же заставила себя закончить. — И Олег.
Он согласно качнул головой, подбадривая меня говорить дальше.
— Колосов спросил, как я себя чувствую, а Олег что-то пожелал. Не помню.
Макс потупился, словно услышал неприятную вещь, и глухо произнес:
— Я звонил Олегу, спрашивал, где Ирина.
Когда шведы сказали про убийство вампиров, я в первую
Как же противно щемит в груди от предощущения беды…
— Она хотела отомстить Эдгару за то, что
тот с ней сделал.
Слова тяжелые, как бетонные плиты.
— А что Эдгар сделал? — спросила я осторожно.
— Я бы задал вопрос по-другому: чего он не сделал и почему? — произнес Макс после очередной длинной паузы. — Помнишь вечеринку у меня в мастерской? Катрин приводит Смотрителей. Они задерживают Грегора. И тут появляется Эдгар, который старается не попадать ни в какие истории, который предпочитает держаться в стороне от шума. И все же Эдгар пришел. Вместо того чтобы убить всех Смотрителей, напал только на Ирину. Та могла умереть мгновенно, однако Эдгар оставил ей жизни ровно столько, чтобы Грегор успел сделать из нее вампира. Не потому ли Эдгар не забрал с собой Грегора, чтобы наш милый музыкант именно этим и занялся?
— Да, да… — События прошлого месяца вспоминались с трудом. Я их так старательно забывала! — Слишком много «если». Ирина могла умереть, Грегор мог отказаться…
— Получилось так, как получилось. Ирина с Антоном еще не убили ни одного вампира. А охотники до справедливости их уже ищут. И как по заказу гибнут вампиры.
— А почему ищут именно их? Разве они собираются кого-то убить? — Было похоже, что я не произнесла свои вопрос вслух, только подумала.
— Да, Эдгара.
Я подавилась воздухом и закашлялась.
— Эдгара? Ирина к нему близко не подойдёт.
— Подойдет, если Эдгар разрешит.
— А он разрешит?
— Уже разрешил. О том, что Ирина собирается во Францию, не знает только слепоглухонемой инвалид в кресле. Ее пытались не пустить, но она скрылась, прихватив с собой Антона. И теперь к реке Луара, где сейчас живет Эдгар, подтягиваются вампиры. Посмотреть на представление. Вряд ли они станут останавливать Ирину или защищать Эдгара, но «ату!» крикнут с удовольствием. Однако Эдгар силен. У Ирины нет шансов.
— Зачем Антон ее отпускает? — Я не понимала этого самоубийства.
— Он едет с ней. Нас тоже зовут во Францию. Эдгар прислал приглашение. Просил приехать и образумить своих друзей. Ехать надо непременно с тобой.
— И давно ты все это знаешь?
— С первого января. Не хотел тебя пугать.
«Тише, тише!» — запульсировало в голове.
Но сердце билось спокойно. Паниковать было рано.
— Поэтому ты не удивился визиту шведов? — Как все, оказывается, просто.
— По большому счету, они повторили желание Эдгара, чтобы мы уехали.
— Но мы никуда не едем?
— Никогда не любил слушаться старших.
Я задумалась. Каждый в жизни выбирает свою дорогу, и никто не виноват, если что-то случается не по плану. Мне было плевать на Эдгара, с этим вампиром никогда ничего не случится. Ну, разве только сход Земли со своей орбиты помешает ему вовремя позавтракать. Ирина мне нравилась, и все случившееся с ней было одним клубком стечения неудачных обстоятельств.
— А как же Ирина?
— Зачем мешать ей в желании умереть героической смертью? Ну, а если ты такая заботливая, побеспокоилась бы о другом своем приятеле.
Приятеле? Моем? Я даже представить не могла, какая еще карта могла замешаться в этот фантастический пасьянс.
— Колосов. Он предложил московским Смотрителям свою помощь.
— Пашка? — воскликнула я испуганно — Олег его не прогнал?
— Антон уехал с Ириной. Им нужен боец.
— Нет! — Я вцепилась в руку Макса, запрещая себе воспринимать столь невероятное сообщение. — Ему еще год учиться, его никто не отпустит!
— Колосов хорошо фехтует. Уже достаточно.
— Скажи, что это неправда! — потребовала я.
— Сам уже несколько дней пытаюсь понять, тут правда, а что нет. Мне кажется, Эдгар явно ведет свою игру. Во всем том, что происходит, есть какая-то связь. Вампиры не сентиментальны, осенью во дворе, когда вампиры решали нашу судьбу, Эдгар за тебя заступился не просто так. Ему дела нет до человеческих чувств и до меня. А тем более до тебя. Но он это сделал. Ушел в тень, не став решать проблему с Дэниэлем. Не убил Ирину. Согласен сидеть на одном месте и ждать, когда она к нему приедет. Все может быть совпадением, извечным желанием Эдгара устраниться от земных дел, а может оказаться чем-то другим. И чем дальше мы будем от этого убегать, тем сильнее все запутается. Нам надо разгадать головоломку. Вроде бы все очевидно, но здесь что-то кроется. И я думаю, надо вернуться в ту точку, откуда все началось.
— Как же Аскольд обрадуется, когда узнает, что стал пешкой на чужом поле! — злорадно прошептала я.
— Не торопись вступать в игру, правил которой не знаешь. Тем более не путай карты другим. Какая роль отведена Аскольду, неизвестно. Он может оказаться центровой фигурой.
До чего же вампиры лицемерны! Говорят одно, делают другое, думают третье…
Я встала. Вряд ли нам сейчас принесут счет. Можно уходить, не попрощавшись.
— Ничего не бойся. — Макс уже стоял передо мной, его близость приятно холодила — Я люблю тебя!
— Я не боюсь. — Голос мой срывался — Только иногда мне кажется…
Макс не дал мне договорить.
— Я. Тебя. Люблю. Разве что-то еще может быть важным? Я достаточно пережил, чтобы хотеть
