со своими домочадцами и почувствовал от этого прежде всего большое неудобство. Советские власти разрешили мне питаться отдельно от всех. Но кто же будет подавать мне пищу? К счастью, мой тесть проявил в этом инициативу. Он не только подносил мне еду, но даже вызвался стирать для меня» [272].
Чтобы чем то занять арестованных китайцев, им при тюрьме выделили по маленькому участку, где те посадили зеленый перец, помидоры, баклажаны, фасоль, цветы и т.п. Пу И поливал свой зеленый участок из небольшой лейки, наблюдая как с каждым днем растут молодые побеги. По вечерам у них оставалось свободное время, которое все проводили по-разному. Многие в конце коридора тюрьмы за несколькими столами играли в распространенную китайскую игру –
Вскоре Пу И были улучшены жилищные условия, он был отделен от основной массы военных преступников и переведен на дачу Военного совета Дальневосточного фронта (бывшую двухэтажную дачу руководителя группы военных советников в Южном Китае в 1925-1927 гг., известного в Китае под псевдонимом Галин, командующего Особой Дальневосточной армией и Дальневосточным фронтом в 1929- 1938 гг., маршала В.К.Блюхера, на которой маршал жил до 1938 года, когда был незаконно репрессирован и расстрелян) на Красной Речке, расположенную в живописном месте на берегу реки в 12-15 км от Хабаровска. Дача представляла из себя массивный каменный двухэтажный кирпичный особняк, с большими окнами, длинным балконом на втором этаже, поддерживаемым колоннами, пристроенным одноэтажным флигелем и скорее напоминала небольшой дворец какого-то магната, чем скромную дачу. На территории дачи было два фонтана, корт для тенниса, на котором бывший император мог играть в теннис.
Китайское гоминьдановское руководство неоднократно в 1946-1949 гг. просило советскую сторону передать ему Пу И.
Так, в меморандуме от 12 марта 1946 г. китайское правительство выражало надежду, что Советское правительство передаст ему бывшего императора Пу И. И казалось, что скоро Пу И окажется на китайской территории, по крайней мере, 23 марта 1946 года МИД СССР, откликнувшись на данный меморандум, ответил согласием. Однако этого не произошло.
Советская сторона поразмыслив, решила, что Пу И в Китае могут явно использовать в антисоветских целях как Чан Кайши, так и американцы.
От китайской стороны с завидным постоянством следовали очередные ноты с просьбой о передачи им Пу И: от 6 ноября 1946 года, от 8 сентября 1947 года, от 8 марта 1948 года. Но бывшего императора советские власти не отдавали. На одну из последних китайских нот от 23 ноября 1948 года последовало указание из Кремля: в передаче отказать, ноту оставить без ответа.
Однако, когда была провозглашена Китайская Народная Республика, руководство которой называло себя «младшим братом» СССР, последний уже по-братски, наконец, намекнул, что он готов отдать бывшего императора Пу И Китаю.
1 июня 1950 г. премьер Чжоу Эньлай в беседе с послом СССР в КНР заявил, что китайское правительство готово принять Пу И, если советская сторона находит это своевременным. 14 июля 1950 г. правительство СССР подписало постановление о передаче властям КНР бывшего императора Пу И. Узнав об этом Сын Неба в отчаянии пытался покончить жизнь самоубийством, но это ему не удалось, уже в Хабаровске при посадке в поезд он был изолирован от своей семьи в вагоне конвоя с советскими офицерами 31 июля 1950 г. доставлен на станцию Пограничная.
Вот как сам Пу И описывает это событие. «В Хабаровске при посадке в поезд меня разлучили с семьей и поместили в вагон с советскими офицерами.
Я лежал на полке с открытыми глазами, уставившись в одну точку; мучивший меня страх смерти не давал заснуть. Я сел, несколько раз прочел про себя молитву и только хотел было лечь, как с перрона послышались шаги; мне показалось, будто подходит отряд солдат. Я посмотрел в окно – никого не было. Мерный стук сапог постепенно затих, и лишь вдалеке зловеще мерцал свет лампы. Я вздохнул, снова забился в угол купе и уставился на пустые стаканы. Стоявшие на столике у окна. Вспомнились слова, сказанные советским капитаном Аснисом – начальником конвоя:
– Рассветет – и вы увидите свою родину. Возвращение на родину – всегда праздник!
В то время я больше думал о предках, чем о родине, а коммунисты ассоциировались в моем сознании с «бурным паводком и лютыми зверями». Правда, в Советском Союзе, хотя он и коммунистическая страна, ко мне относились гуманно. Но Советский Союз – одно из союзных государств, связанных международными соглашениями. В Китае же обстановка иная. Китайские коммунисты свергли Чан Кайши, не признают никаких «законных династий» и, естественно, могут поступить со мной так, как пожелают. К тому же они ненавидели меня во сто крат больше, чем Чан Кайши. И вот теперь меня должны передать в их руки. Есть ли еще надежда на спасение? «Красивая смерть хуже жалкого существования», – эта мысль не раз поддерживала меня в течение десяти с лишним лет. Теперь я считал, что «жалкое существование» по-прежнему остается иллюзией, ожидать же «красивой смерти» значило ожидать слишком многого» [273].
1 августа (по другим данным 3 августа) 1950 г. на станции Пограничная Пу И был передан представителям китайских спецслужб. Советская сторона возвратила также ценности, переданные Пу И Советскому правительству на «восстановление народного хозяйства».
В отчете начальника 2-го отдела ОУ ГУПВИ МВД СССР подполковника Клыкова говорилось: «…Мною китайскому представителю переданы ценности, принадлежащие лично Пу И, которые до вывоза Пу И из Хабаровска находились лично при нем. Оценка этих ценностей не производилась. (Здесь подполковник Клыков явно что-то путает, мы знаем, что драгоценности были оценены специально приглашенными ювелирами –
После этого 23 августа 1950 г. под грифом «совершенно секретно» наверх была послана докладная записка Министра внутренних дел ССС Круглова под № 252 на имя Сталина И.В., Молотова В.М., Берия Л.Н., Маленкова Г.М., Микояна А.И., Кагановича Л.М., Булганина Н.А, Вышинского А.Я. о передаче китайским властям бывшего императора Маньчжоу-Го Пу И следующего содержания:
«Министерство внутренних дел СССР докладывает о выполнении постановлений Совета Министров СССР № 1109-397сс от 17 марта 1950 г. О передаче Центральному народному правительству Китайской народной республики содержавшихся в лагерях МВД японских военнопленных, совершивших преступления против китайского народа, и № 3143-1302сс от 14 июля 1950 г. о передаче китайским властям бывшего императора Маньчжоу-Го Пу И, его свиты, министров, генералов и чиновников бывшего правительства Маньчжоу-Го и личных ценностей Пу И и его свиты.
18 июля с.г. на станции Пограничная представителю МИД Китайской Народной республики Лу Си были переданы 968 [276] японских военнопленных, в том числе 17 генералов. Передача произведена по акту и именному списку с приложением на каждого из них следственных материалов. Два японских военнослужащих, подлежащих передаче, в результате тяжелого заболевания умерли в Хабаровском спецгоспитале.
3 августа с.г. тому же представителю Министерства иностранных дел Китайской Народной Республики переданы бывший император Маньчжоу-Го Айсинь Цзюэло Пу И, его свиты, министры, генералы и чиновники бывшего правительства Маньчжоу-Го в количестве 58 человек и принадлежащие им личные ценности.
При передаче Айсинь Цзюэло Пу И и его свиты вместе с принадлежащими им ценностями, а также при передаче японских военнопленных представителям МИД Китайской Народной Республики Лу Си никаких претензий заявлено не было.
Пред отправкой из Хабаровска Пу И и его приближенных были получены агентурные данные о том, что Пу И опасается за свою судьбу, ведет себя нервозно и высказывал мысль о самоубийстве, к чему его склоняет младший брат Айсинь Цзюэло Пу Цзе.
В связи с этим Пу И был изолирован от родственников и остальных военнопленных и интернирован и доставлен к месту передачи китайским властям под усиленным наблюдением.
При прибытии на станцию Пограничная Пу И написал благодарственное письмо следующего
