Советская разведка в Китае. 20-е годы XX века

С этим удостоверением Чжан Готао прибыл в Иркутск, а затем в Москву на указанный съезд.

Осенью 1921 г. в Шанхае появился атаман Семенов. Вначале он обосновался в Международном сеттльменте, но под давлением властей вынужден был переехвть на Фпанцузскую концессию. Там некто Нахабов покушалсяе на его жизнь, был арестован, но освобожден на том основании, что «факт покушения не был доказан».[517] Не желая допускать политической борьбы на территории Шанхая, консульский корпус предложил атаману Семенову покинуть город. Он выехал в Тяньцзинь и одно время скрывался от преследований китайских властей в итальянской семье, куда его устроил бывший командир итальянского батальона, знавший Семенова еще во время контреволюции в Сибири.

В 1922 г., получив разрешение на въезд во Францию, Семенов выехал из Китая в Ванкувер, по пути в Вашингтон, Нью-Йорк и оттуда в Европу.

В 1922 г. между Сунь Ятсеном и российскими дипломатами завязалась оживленная переписка и были установлены личные контакты. Он охотно встречался с советскими людьми, посещавшими Гуанчжоу, в частности с представителем Коммунистического Интернационала молодежи (КИМ) С.А. Далиным (в 1921 г. был членом Дальневосточного секретариата Коминтерна, затем работал в Восточном отделе ИК КИМ, позже до конца 1927 г. преподавал в Университете им. Сунь Ятсена).[518]

Далин ехал в Кантон для проведения 1-го съезда Союза социалистической молодежи, который должен был открыться 5 мая 1922 г. Он проездом через Пекин в первых числах апреля 1922 г. встречался в В.Д.Виленским-Сибиряковым. «По приезде в Пекин я сразу же отправился в советскую миссию. Она помещалась в здании царского посольства, из которого незадолго до приезда чрезвычайного уполномоченного РСФСР и главы миссии А.К. Пайкеса пекинское правительство выдворило царских чиновников, претендовавших на представительство России после Октябрьской революции, — вспоминал Далин.-…Я пришел к А.К.Пайкесу и у него в кабинете встретился с В.Д. Виленским-Сибиряковым, который был советником миссии… А.К.Пайкес знал, что в ближайшие дни я должен отправиться в Кантон, который стал территориальной базой правительства Сунь Ятсена. Поручение, которое было возложено на меня миссией А.К. Пайкеса, сводилось к установлению непосредственного контакта с Сунь Ятсеном, выяснению его внутренней и внешней политики, отношения к Советской России, его планов на ближайшее время, роли Гоминьдана как действенного фактора в политике кантонского правительства. Мне были даны официальные полномочия для ведения соответствующих переговоров с Сунь Ятсеном». [519] Далину было дано взаймы 6 тыс. мексиканских долларов, с которыми он в сопровождении Чжан Тайлэя и Цюй Цюбо отправился на юг.[520]

Как явствует из писем и телеграмм нашего полпреда в Пекине А.Иоффе советскому руководству, а также его переписки с Сунь Ятсеном и протокола переговоров с последним военного атташе при советском полпреде А.И.Геккера, советская дипломатия в 1922 г. стала делать ставку в Китае на У Пэйфу как на «прогрессивного» и сильного военно-политического деятеля, лидера чжилийской группировки, одержавшей победу в войне с фэньтяньской группировкой в апреле — мае 1922 г. Кроме того, предпринимались попытки добиться сотрудничества Сунь Ятсена с У Пэйфу с надеждой, что это могло в перспективе привести к созданию нового коалиционного правительства в Пекине, дружественного Советской России. Об этом красноречиво говорит содержание беседы А.И.Геккера с Сунь Ятсеном (в записи Г.Маринга) в Шанхае 26 сентября 1922 г., когда одна из главных задач Геккера состояла в том, чтобы побудить Сунь Ятсена «выйти на связь с У Пэйфу». Геккер «намеревается убедить У Пэйфу в необходимости сотрудничества с Сунь Ятсеном».[521] Однако оба китайских политических деятеля не пошли на союз друг с другом.

Видимо, одним из первых резидентов в Шанхае был Л.В. Кацов (псевдонимы Леонидов, Шмидт Иоганн) (1895–1937?), сотрудник ВЧК, ОГПУ 1919–1924 гг.[522] Там же под именем Христофора Фогеля в 1920–1921 гг. находился разведчик латыш Христофор Интович Салнынь («Гришка»).[523]

С сентября 1921 г. по март 1924 г. в Шанхае работает главным бухгалтером конторы Центросоюза (контора находилась на Kiukiang Road (Цзюцзян) 14, 5-й этаж) С.Л. Вильде (1892–1967), который был «представителем связи»[524] и главным «банкиром» всех советских служб, работавших в Китае. Обычно деньги из России переводились на Дальбанк, советскую кампанию, основанную в 1922 г. в Харбине, далее они поступали в Шанхай. Работа бухгалтером была его «крышей». Это подтверждается из «Доклада Лидина (уполномоченного от ИККИ для работы в Китае. — В.У.) в отдел Дальнего Востока ИККИ о работе в Китае» от 20 мая 1922 г. В разделе о «шанхайском пункте связи» он пишет, что «фактически связь с Россией осуществлялась через тов. Вильде». «Мне точно известно, например, — сообщает Лидин, — что товарищ, ехавший в Шанхай возглавлять шанхайский пункт связи, имел директивы как можно реже видеть уполномоченного (Коминтерна. — В.У.), а тов. Вильде, который был командирован в шанхайскую контору Центросоюза, было просто запрещено встречаться с уполномоченным».[525]

Интересна информация Вильде Г.Н. Войтинскому из Шанхая от 11 марта 1923 г., где он сообщает, что письма от последнего получил и немедленно передал по назначению. Далее он излагает вопросы связи с сотрудниками Коминтерна. «Самым удобным считаю использование пароходов Доброфлота (русская пароходная транспортная компания — Добровольный флот, ее филиал был открыт в Харбине в начале 1922 г. — В.У.). Агент их в Шанхае тов. Элледер, хотя и не коммунист, но вполне лояльный и заслуживающий доверия человек. Контора Доброфлота помещается в одной из комнат квартиры Центросоюза. Связь через Пекин неудобна, ввиду того, что корреспонденция подолгу задерживается, видимо, в канцелярии тов. Погодина».[526] Далее он сообщает, что курьерская связь Шанхай — Пекин налажена хорошо, «с Совмиссией в Пекине (. — В.У.) имеет шифр и как бы считается неофициальным их представителем в Шанхае», также имеет шифр с Иоффе в Японии и служит его передаточным пунктом для Москвы и Пекина.[527] Таким образом, судя по имеющимся материалам, С.Л. Вильде являлся связным и финансистом, он распределял деньги, присланные из России. «Вчера получил от Дальбанка 9600 — не знаю от кого и для кого и для какой цели. Жду информацию, — пишет он из Шанхая 22 мая 1923 г. — …Получил также из Москвы для Киткомпартии 278 анг. фунтов стерлингов и 3500 ам. долл. с подробной инструкцией распределения сумм».[528]

26 июля 1923 г. в письме Г.Н.Войтинскому он сообщает, что «в конце мая получил из Москвы, через Пекин, 3500 ам. долл. и 278 анг. фунт. стерлингов, из них на работу Профинтерна — 278 фунтов, помощь китрабочим, пострадавшим от жел. дор. забастовки, — 1000 ам. долл., Киткомпарии по смете за апрель, май и июнь — 1500 ам. долл., на созыв съезда — 1000 ам. долл.».[529] «Полученные от Вас для Японкомпартии 9626-20 иен, мною своевременно переданы по назначению», — сообщает он Г. Войтинскому в том же письме.

Затем с 1924 по 1927 гг. Вильде становится вице-консулом генконсульства в Шанхае, а в 1927– 1928 гг. — сотрудником дипломатического представительства СССР в Ханькоу.

Советское генеральное консульство размещалось сразу же за мостом при впадении реки Сучжоу-крик в Вампу в четырехэтажном здании внушительной архитектуры, выстроенном еще царским правительством в 1914 г. и стоявшем рядом с японским консульством и напротив отеля «Астрорхауз». (В царском российском генеральном консульстве в Шанхае до сентября 1920 г. работали консул В.Ф.Гроссе, вице-консул К.Э.Мецлер, консульский судья Н.А.Иванов и еще два русских чиновника. [530] Весной 1924 г. китайское правительство, признав Советский Союз, здание российского консульства передало консульским представителям СССР.) Окна первого этажа были забраны массивными железными решетками. В нем размещалось не только консульство, на 1-м этаже находилась контора «Совторгфлота», а несколько комнат занимало шанхайское отделение торгпредства СССР в Китае. На этом же этаже размещалась канцелярия консульства. Кабинет генконсула располагался на 2-м этаже, там же была его квартира, комната и небольшой зал для дипломатических приемов, в которых проводились также различные собрания. Зал этот одновременно служил и столовой (завтраки и обеды) для сотрудников. На 3-м этаже находились кабинеты вице-консулов, квартиры и служебные комнаты других консульских работников. Четвертый этаж был также занят квартирами, там же была большая комната для приезжих.