войне кроме уверений в любви и преданности. И он очень хотел, чтобы Сталин понял это.
В мае, июне, июле 1939 года прошло несколько встреч советника германского посольства Хильчера с А.И. Микояном и германского посла фон Шуленбурга — с В.М. Молотовым. Немцы старательно предлагали дружбу и кошелек — русские определяли условия, при которых эта дружба и этот кошелек могут быть приняты. И лишь тогда, когда Берлин скрепя сердце согласился на советские условия, В.М. Молотов в своей речи 28 июля вскользь обронил: «Советский Союз стоял и стоит за улучшение отношений или, по крайней мере, за нормальные отношения со всеми странами мира, в том числе и с Германией».
Это была отмашка — и немедленно началась подготовка к заключению большого кредитного соглашения.
Надо сказать, что Германия даже в период господства национал-социалистов отнюдь не ставила на своей восточной границе железного занавеса торговле. Наоборот, в 1935 году по настоянию немецких промышленников Германией Советскому Союзу был предоставлен кредит в двести миллионов марок под 5 % годовых, который СССР обязался начать погашать в 1940 году поставками сырья и оборудования.
Поэтому кредитный договор, подписанный 19 августа 1939 года и предусматривавший поставку Германией военной техники, промышленного оборудования, технологий, оборудования и инструментов на сумму в двести миллионов марок (сто двадцать миллионов — в первый год, восемьдесят миллионов — во второй), не был чем-то из ряда вон выходящим.
Из ряда вон выходящим был ассортимент германских товаров, на который СССР сделал заявку и который был ему упакован в нарядный целлофан с бантами.
Металлорежущие, карусельные, сверлильные, строгальные и другие виды станков, прокатные станы, оборудование для тяжелой, химической, горнорудной и легкой промышленности, остродефицитное промышленное сырье (дюралюминий, вольфрам). Разных калибров морскую, полевую и зенитную артиллерию, минометы (все — с полным боезапасом и технической документацией), новейшие виды боевых самолетов, оптические и измерительные приборы.
Все это шло в списке А, то есть это были товары, закупаемые в рамках этого самого двухсотмиллионного кредита.
А был еще список Б, уточняющий наши заказы в обмен на то зерно и сельскохозяйственное и промышленное сырье, которое мы готовы были поставлять Германии. В нем тоже — оборудование, станки, приборы, в том числе такие, которых в СССР в 1939 году нет, не было и никогда не будет (без германских поставок). Объем закупок — на 180 миллионов марок, ровно на столько, сколько зерна и сырья СССР готов поставить Германии по списку В.
Германия готова была передать СССР все свои новейшие военные разработки. О чем это говорит?
Советские историки — о глупости Гитлера (дескать, был уверен, что русским все равно за те два года, что им осталось до германского вторжения, эту технику не освоить).
Мы рискнем предположить, что согласие на поставки военной техники и промышленного оборудования для изготовления ее же, а кроме того, технологий изготовления этой же военной техники, было Германией дано Советской России В КАЧЕСТВЕ ВЗЯТКИ за согласие подписать Пакт о ненападении.
СССР потребовал в счет Хозяйственного соглашения (увязывающего кредит, поставки Советским Союзом товаров Германии и поставки Германией товаров Советскому Союзу) как-то предусмотреть передачу ему двух тяжелых крейсеров типа «Адмирал Хиппер», а будет возможность приобрести недостроенный крейсер, находящийся уже на плаву — то забрать его немедленно. Германия согласилась! Можно подумать, для нее эти крейсера были лишними! У нее их всего было четыре, в строю и в постройке — «Хиппер», «Блюхер», «Принц Евгений» и «Лютцов» — так еще два из них желают забрать большевики! Скрепя сердце немцы согласились передать СССР достраивающийся на плаву «Лютцов».
В общем, аппетиты СССР были более чем неуемными.
Но Германия пошла на подписание такого вопиюще неравного Хозяйственного соглашения!
Потому что кредитный договор был экономической предтечей Пакта о ненападении, подписанного 23 августа 1939 года, без которого начинать войну с Польшей — означало для Германии ввязываться в конфликт, в котором противоборствующая сторона была величиной неизвестной, стремящейся к бесконечности. Нужно было снизить уровень рисков. И поэтому немцы соглашались на любые экономические условия русских — ПАКТ ДОЛЖЕН БЫЛ БЫТЬ ПОДПИСАН! И он был подписан.
А секретные протоколы к этому Пакту стали определением доли СССР, получаемой им с военной добычи Германии за свое НЕУЧАСТИЕ в войне на стороне Польши. Западная Белоруссия, Западная Украина, Прибалтика, Бессарабия и Финляндия (ухитрившаяся все-таки отстоять свою независимость), захваченные Советским Союзом в 1939–1940 годах, вовсе не были ВОЕННЫМИ приобретениями СССР в рамках Второй мировой войны, как считают некоторые. На самом деле это была цена советского нейтралитета, выплаченная Советскому Союзу Германией.
Советский Союз пошел на подписание Пакта с Германией потому, что условия этого Пакта были значительно более выгодными для СССР, чем условия гипотетических договоров с Польшей, Англией и Францией. А остаться в стороне от предстоящей германо-польской войны СССР просто не мог.
Он был вынужден выбирать из двух зол для себя наименьшее — либо Пакт с Германией, нейтралитет в будущей войне и в оплату за него — определенные экономические преференции и территориальные приобретения, либо военный союз с Польшей, Англией и Францией, априори более тяжелый, поскольку этот союз включал в себя участие в войне, военные риски, неизбежные потери, гибель людей и утрату значительного количества материальных ресурсов (военной техники, строений, кораблей), НЕ ВКЛЮЧАЮЩИЙ в себя (хотя бы в виде дополнительного протокола) поставок жизненно необходимых для СССР станков, оборудования, технологий, инструмента и материалов, заведомо не дающий Советскому Союзу возможности получить новейшие образцы военной техники. И уж однозначно — ни о каком территориальном расширении СССР в этом случае не могло бы быть и речи.
Гитлер не стремился переиграть Сталина — он стремился обеспечить минимизацию военных рисков своей страны в войне, которая была неизбежна. И он эту минимизацию вполне обеспечил.
После 23 августа он мог не опасаться неожиданностей на Востоке — можно было начинать.
Небольшая заминка — подписание англо-польского военного союза 25 августа — отодвинула срок нападения на пару дней, но войну остановить не смогла.
Все остальное вы знаете. «На рассвете 1 сентября германские войска вторглись на территорию Польши». А затем, как правило, следует странная фраза — «началась Вторая мировая война».
Какая Вторая мировая война?! Началась германо-польская война, почти трое суток таковой и бывшая! Более того, двусмысленная политики Англии позволяла немцам думать, что «все еще обойдется»! Обмен нотами, телеграммами и телефонными звонками непрерывно шел все эти трое суток — и до последнего мгновения Гитлер еще надеялся, что вторжение в Польшу так и останется немецко-польским военным конфликтом.
Вторая мировая война (все же, пожалуй, еще где-то с недельку бывшая ограниченной, европейской войной) началась с ультиматума Великобритании, потребовавшего вывода германских войск с польской территории до 11.00 (в крайнем случае, до 17.00) 3 сентября. После того, как этот ультиматум был оглашен и немцы его проигнорировали — Великобритания объявила войну Германии. Следом за ней войну Германии объявила Франция. Потом, в течении десяти примерно дней, войну Германии объявили британские доминионы.
Капкан захлопнулся.
Ход германо-польской войны все мы знаем (а кто не знает — к его услугам кубические километры книг о Второй мировой войне). В течение семнадцати дней польская армия была разбита, правительство Польши бежало в Румынию и далее — в Англию, 17 сентября в Восточную Польшу вошли советские войска
