лейтенантов в кавалерию. Судьба играет офицером. Кому не везет, тот возит сам.
— За что же вас так понизили? — спросил Буре у мышонка.
Мышонок-лошадь грустно пожевал колбасные ремни и со вздохом произнес:
— Откусил. Вот за что.
— Что откусил?
— Колбасу, которую мы у вас захватили. Велено было не кусать, доставить живьем. А я не доставил.
— Суровые у вас порядки! — сказал Холодилин.
— А как же! — согласился верховой лейтенант. — Армия — это вам не детский сад. Армия — это знаете что такое?
— Что?
— Это очень сложное дело. У нас все делается по команде «бегом»!
— Ну, а с чем вы пожаловали?
— А вот с чем. Мы пришли заявить страшный протест. Почему вы поступаете не по-военному? Почему вы кормите пленных сосиской? Слухи об этом проникли в наши ряды, и теперь вся армия собирается сдаваться в плен. Какой смысл переносить лишения, ходить в атаки и писаться старым сапогом, когда у противника запросто выдают сосиски? Видите вы в этом какую-нибудь толковость?
— Не видим.
— И я не вижу. И все не видят. И поэтому мы категорически требуем пленных не кормить! Никаких сосисок! Корочку хлеба, и то через день! Хватит с них. А то полопаются!
— А если мы не выполним ваши условия — дадим им, например, сала? Тогда что?
— Сала?! — не то вскрикнул, не то всхлипнул Мышкин.
— Да, сала.
— Тогда не знаю что. Это — нарушение всяких правил! Это — военное преступление! Вся наша армия разбежится. И будет права.
— Ну вот что! — пресек его Холодилин. — Если нам вернут мальчишку, мы дадим за него выкуп — колбасу, сахар. А если не вернут, вам будет плохо. Мы пустим в ход мышеловки, электричество и даже всемирные потопы.
— Это как? — спросил лейтенант.
— А так, — объяснил Новости Дня. — Опустим один конец трубки в ведро с водой, а другой — к вам в нору. И будем ждать, пока вы, мокренькие, к нам в руки попрыгаете.
— Ясно, — сказал Мышкин. — Придется нам морской флот организовывать. Лодки из картошек выгрызать.
— Выгрызайте хоть авиацию, — сурово ответил Холодилин. — Только чтобы мальчишка был у нас завтра к вечеру.
В разговор вмешался Буре: он протянул лейтенанту свои карманные часы.
— Вот передайте вашей королеве. Скажите, подарок от нас. Пусть посмотрит, чтобы мальчишку не обижали.
После этого парламентеры и человечки разошлись. А на дорожке из зубного порошка остались следы ног и маленьких мышиных лапок. Затея девочки Тани-Яны-Юшечки осуществилась.
11. Великий трансформатор
— Ну что я говорила! Что я говорила! — закричала утром девочка Таня. — Смотри, мама, есть следы! Значит, есть человечки!
Мама посмотрела и сказала:
— Тебе кажется. Это кошка какая-то...
— Ничего не кошка. Это человечки. Они два шага сделали, а дальше дорожка кончилась. Я новую проведу и узнаю, где они прячутся.
— Ты сначала эту подмети, а я посмотрю.
Девочка принялась убирать, а про себя решила, что сегодня же примется за поиски человечков. И начнет с чердака.
В этот раз Новости Дня сидел у себя в приемнике и слышал весь разговор. От этой новости он страшно разволновался. Гарантийным человечкам категорически запрещалось показываться на глаза детям. Не каждый взрослый знал про них. Только главные специалисты заводов и фабрик. А чтобы про них узнали дети, нельзя было ни в коем случае допускать.
Едва-едва дождавшись ухода хозяев, Новости Дня бегом помчался к Холодилину.
— Караул! Знаете, что девочка придумала?
— Что?
— Она дорожку из порошка на кухне насыпала. А мы по ней ходили и следы оставили.
— Плохо, — сказал Холодилин.
— Еще как! — закричал Новости Дня. — Если девочка нас найдет, представляете, что будет? Она станет нас укладывать спать, возить в коляске, кормить пирожными из песка! Забин-
товывать, мазать зеленкой и мерить температуру с утра до вечера!
Буре горестно соглашался с ним, а Холодилин помалкивал.
— А если она подарит нас какому-нибудь мальчику? Он станет таскать нас в карманах. Менять на перочинные ножи! Заставит плавать на самодельных кораблях. Превратит в солдатиков! А я не хочу, не желаю!
— И я не желаю, — сказал Иван Иванович.
— Да и я, — согласился Холодилин, — не очень желаю.
— Значит, мы должны немедленно уходить!
— А как же Пылесосин? — спросил Холодилин.
— Не знаю, как, — ответил радиомастер. — Только нельзя, чтобы из-за одного человека пропали все. Все важнее одного.
— Это все разговоры, — сказал Новости Дня.
— Никакие это не разговоры, — возразил Холодилин. — Вспомни Великого Трансформатора и войну 127 на 220.
— Не буду я ничего вспоминать. Если вы не хотите, я уйду один. Сегодня же ночью.
— Счастливого пути! — сказал Холодилин. — Только никуда ты не пойдешь... Как мне кажется.
— Почему?
— Да потому, что тебя зовут не только Новости Дня, но и Говорит Москва. А это ко многому обязывает... Я уже молчу, что у тебя радиола не работает.
Радиомастер схватился за голову.
— А ведь верно! А ведь верно! И как это я...
И он в волнении стал расхаживать из угла в угол холодилинской комнаты.
— Простите, — обратился Буре к Холодилину. — Что это за война такая 127 на 220? Я про нее ничего не слышал.
— Сейчас расскажу, — ответил Холодилин. — Одну минуточку. Слушай, — обратился он к Новостям Дня. — Будь добр, возьми дрель и просверли несколько дырочек в полу. Надо узнать, что там у Пылесосина делается.
Радиомастер взял дрель и вышел из комнаты. А Холодилин начал рассказ:
— Раньше, лет двадцать назад, все телевизоры, холодильники и другие приборы выпускали на напряжение 127 вольт. Но прошло время — начали выпускать на 220. Понятно вам?
— Более или менее, — ответил Буре.
— Сначала гарантийных человечков на 127 было много. Они считали себя главней. И радиопередачи делали для себя, и паяльники, и утюги. Только мастеров на 220 становилось все больше. И те, которые на 127, в конце концов остались в меньшинстве. Но они уже привыкли считать себя важнее и ни в чем не
