Глава десятая
В полдень на площадь привезли армейские кухни, люди побросали кирки и лопаты и выстроились в длинные очереди, гремя блестящими металлическими судками и котелками. Стерегший толпу дворцовый гвардеец в лихо заломленном берете, стоявший, расставив ноги, на крыше трансформаторной будки, тоже позволил себе присесть.
Автомат, впрочем, он держал под рукой.
— Нет, господа, я всего ожидал, только не этого. Я полагал, что начнутся массовые казни, потом мы будем искать свое имущество…
— А я считаю, что гер… что Его Алайское Высочество совершенно прав. Хочешь жрать — будь любезен поработать.
— Но почему всех? Почему я, почетный член коллегии адвокатов, должен махать киркой и таскать эти обломки?
— Вот что я вам скажу, господа: герцог подменный.
— Что за бред? С чего вы взяли? Я неоднократно был во дворце на приемах и прекрасно помню молодого Гигона.
— То-то что помнишь… А мне шурин рассказывал, у него двоюродный брат в Бойцовых Котах служил. Герцога Гигона отравили каргонские агенты. Старый герцог, конечно, погоревал, но без наследника-то нельзя, особенно в такое время. Вот и отыскали среди Бойцовых Котов парнишку, как две капли воды…
— Конечно, и стал ваш парнишка говорить на трех языках, безукоризненно ездить верхом и так далее…
— Но, господа, когда же начнут расстреливать это быдло? Когда мы сможем вернуться в свои дома?
— Лучше скажите спасибо, господин адвокат, что мы здесь работаем, в центре. Мятежников, взятых с оружием в руках, отправили за реку, гасить пожары на заводах, а без респиратора там все равно верная смерть…
— А я так думаю: хоть эти ребята и мошенники были, а все ж таки эпидемию остановили.
— Да бросьте вы, не было никакой эпидемии…
— Что ты несешь, четырехглазый: не было, не было… Как же не было, когда я трое сутки с толчка не слезал?
— Не было эпидемии. Была грязная вода, испорченные консервы…
— Вы еще скажите — руки не мыли…
— А вот я что еще скажу — это все синежопые нам устроили. Они же сплошь колдуны. Им на технику нашу плевать, и на науки то же самое.
Молодой герцог, как заварушка в столице началась, бежал на самолете в Архипелаг…
— Так его же, по-вашему, отравили!
— Это его по-шуринову отравили, а по-моему, бежал. И авиетку его сбили крысоеды с десантного катера. И попал он на маленький такой островок, где карлы живут. А карлы эти, надо вам знать, даже среди дикарей дикарями считаются. И вот там-то он и задружил с одним ворожеем из этих карлов, наобещал ему с три короба. Ворожей там у себя поворожил — и восстановилась в герцогстве законная власть… Вы только дождитесь, когда музыка кончится, и сами ворожбу услышите…
— Прямо стыдно слушать, что вы городите. Как же, по-вашему, в Империи-то все обернулось? Он что, ваш карла, и Каргон заворожил?
— Ну, не весь Каргон, а принцессу ихнюю — точно.
— Господа, господа, подобные слухи хуже разрухи. Мир с Каргоном готовился уже давно, у меня есть знакомый курьер в министерстве иностранных дел. А теперь никакого герцогства Алайского не будет, будет после их бракосочетания Алайская Империя Каргон…
— Ловко! Чтобы, значит, и крысоедам не обидно было…
— Кто эту принцессу видел?
— Да в утренних газетах снимок был. Чудно: крысоедиха, а все при ней.
— А вы, господа, слышали про иностранных агентов? Про людей с Туманного Материка?
— Вы же вроде культурный человек, никто не живет на Туманном Материке.
— Да нет, живут, только под землей. И, оказывается, все это время они нам вредили. Они и стравили нас с Каргоном…
— Ну, с Каргоном, положим, мы триста лет воевали…
Люди разговаривали громко, стараясь перекричать радиорупора.
Из рупоров для поддержания бодрости духа лилась маршевая музыка — классические марши звучали вперемешку с современными — «Броня крепка, и быстры бронеходы», «Артиллеристы, герцог дал приказ» и, разумеется, «Багровым заревом затянут горизонт».
Внезапно марши смолкли, и стало слышно только, как стучат ложки. Потом радиорупор прокашлялся и заговорил на незнакомом языке:
— Корней Янович Яшмаа! Его Алайское Высочество герцог Гигон ожидает вас в своей загородной резиденции для переговоров о судьбе заложников. Вам будут обеспечены беспрепятственный вход и выход.
Корней Янович Яшмаа…
— Ну, что я вам говорил? Сами слышите — синий карла ворожит каждый час, чтобы во всем была молодому герцогу удача…
Молодой герцог спал в эти дни от силы по два часа в сутки. Он сидел за отцовским бюро с гнутыми ножками, перебирая бумаги, подписывая накладные и приказы о снятиях и назначениях. Время от времени в кабинете появлялся Одноглазый Лис, подкладывал новые расстрельные списки, и на каждом герцог неизменно ставил резолюцию:
— Но, ваше высочество…
— Слишком мало осталось алайцев, господин генерал, слишком мало, Каргон ассимилирует нас за два поколения… И даже наследник мой уже не будет чистокровным алайцем… Как дела на мосту?
— Склепали еще две фермы, но главный инженер говорит, что о большегрузном транспорте пока не может быть и речи…
— Можно подумать, что мост восстанавливают для того, чтобы по нему катались на легких ландо! Передайте инженеру, что лично для него я сделаю исключение и расстреляю.
— Слушаюсь, ваше высочество.
— Проследите сами, чтобы какой-нибудь идиот не выстрелил в господина Яшмаа.
— Фотографии розданы всем постам, ваше высочество. Взят под стражу флотский экипаж — тот самый, который… Какие будут распоряжения?
— В промышленный район, на пожары…
— Но ведь именно они…
— На пожары… Где же Яшмаа, змеиное молоко?
— Я уже докладывал, что посадку «призрака» зафиксировали три часа назад.
— Отцы-драконы, он что, ползком сюда ползет? Генерал, ступайте и ждите его у входа. Полная лояльность — помните, что они запросто могут уничтожить всю Гиганду…
— Ну, мы-то, положим, крепко взяли их за кадык…
— И тем не менее, люди есть люди… Ступайте, генерал.
— Слушаюсь, ваше высочество.
Герцог остался один и обвел воспаленными глазами отцовский кабинет. Загородную резиденцию,
