начнут, что мы инженеров в шуты переманиваем. Вам и их смешить придется. Сможете?
– А как же? Такого случая в жизни не было, чтобы я человека рассмешить не смог. Кроме моей бабушки.
– А почему?
– У нее зубы от смеха выскакивают. И под диван. Ищи потом.
– Ну, а как же вы их в управлении будете смешить?
– Я им загадку загадаю детскую.
– Какую же?
– Рыбка маленькая, а хвост большой, что это?
Они задумались.
– Ну и что это?
– Очередь за тюлькой.
Тут и мрачный человек дернулся. И у него зубы чуть не выскочили.
Ну, точно, как у моей бабушки! Им с ней встречаться нельзя. Перепутать могут.
После моего визита в цирк главный режиссер Мосалов Антон Савельевич взялся мне помочь.
Не могу сказать, чтобы он был человеком очень славным. Очень жестким человеком он был. В широких народных массах про таких говорят – смесь бульдога с мотоциклом. И своего он не упускал никогда. Но была в нем искорка божья – мыслить умел нестандартно и любил всякие отклонения от стереотипа, как в искусстве, так и в личной жизни.
Он пригласил меня к себе домой. Почему-то мы сидели на кухне. Он говорил:
– Наша организация гастрольная. Мы прокатываем готовых актеров. Поэтому взять… вас… тебя… на работу не имеем права. Но раз в году мы объявляем набор в нашу организацию. Берем людей с готовыми номерами, заменить стариков и сбежавших. В это время есть возможность проскочить. И получить хорошую ставку. Просматривает номера авторитетная комиссия с представителями из министерства. Все решается сразу. И мой совет тебе… вам… давай на ты – немедленно заняться подготовкой номера и его обкаткой…
…Я отправлю тебя к своему приятелю Дзюровскому. Он писатель, юморист. Бывший эстрадный автор. Просто так делать эстрадный номер его вряд ли заставишь. Это работа слишком трудоемкая и непочетная. Но мне, я думаю, он не откажет. Да и ты на него насядь. Может, что и выйдет.
Дальше он скупо и жестко мне все растолковал. Даже прирожденный актер должен привыкнуть работать на публике. Нужно перешагнуть через какой-то психологический барьер. Сделать этот шаг помогает опыт. Опять же начинать лучше на детях. Взрослые считают естественным состояние рассказывания и показывания чего-то детям. А далее удачный детский номер легко переносится на взрослую аудиторию. Так как взрослые – те же дети. Это его, Мосалова, теория, а может быть, даже диссертация. Я должен буду подтверждать ее на практике. Но гарантий нет. Так как юмор – край нехоженый, и все, что писали теоретики, или неверно для практического руководства, или мгновенно устаревает.
Вот так-то! А я-то думал, что все это шуточки.
– Производство юмора, – продолжал он, – это профессиональная работа. Но этой профессии никто не учит. А если учат, то на пальцах – преподают теорию в цирковом училище, а практике, умению создавать юмористические ситуации – фиг, не учит никто. Здесь главное препятствие – боязнь совершить ошибку, боязнь предстать в смешном виде. Очень трудно ее преодолеть при совершении поступка. И вот тебе мой совет. Сейчас надвигается лето, поезжай в пионерский лагерь вожатым. И работай там с детьми. Смеши их, развлекай, весели. Ты не будешь бояться сделать ошибку, потому что это дети. И ты научишься преодолению, научишься вытаскивать юмор из любой ситуации. Все задатки у тебя для этого есть. Сделаешь?
– Сделаю.
– Осенью тебя возьмем в наладчики аппаратуры, чтобы ты всю цирковую механику знал. И еще, клоуну репертуар нужен. Найди способ познакомиться с Дзюровским. Это наш автор. Без него еще ни один человек в настоящие люди не вышел.
ГЛАВА N + 9
(Дзюровский и эстрадные номера)
Когда я после совета Мосалова стал звонить Дзюровскому, он с первого же раза извинился и предупредил, что со временем у него плохо. И надо будет без обид несколько дней к нему пробиваться. Звонить каждый раз с утра и ждать свободного вечера.
Свободный вечер выдался после шестого звонка. Он попросил меня закупить бутылок десять пива и идти.
Дверь открыл он сам, и был он весь зеленый. Быстро взял пиво, налил стакан, выпил и мгновенно изменился лицом в лучшую сторону.
– Доработался до спазм, – сказал он. – Какой-то сумрак в голове. Или пиво, или водка помогают, или в футбол поиграть. Ну, все. Теперь отлегло. Давайте беседовать.
– Давайте. А то давайте в футбол играть.
– Это мысль. Мне это нравится. Сейчас мы устроим матч.
Юморист достал старую одежду для себя, а мне притащил кеды. Переодеваясь, он говорил:
– Антон Савельевич вас очень рекомендовал. Но я не уверен, что вам понравится то, что я предложу. Сможете ли вы это оценить. Кое-кому я предлагал – не поняли.
– Я толковый.
– Дело не в толковости. А в том, что юмор – профессия. И как врачам, так же и здесь: надо абсолютно доверять профессионалам. Или самому быть таковым.
– Согласен.
– Уже хорошо. Тогда прослушайте маленькую лекцию. Я вхожу в пятерку лучших эстрадных авторов. Мною создано много номеров, построенных не просто на тексте, а на форме, на приеме. Некоторые из них забыты, некоторые закатаны до дыр, но в свое время все были открытиями. Например, номер с музыкальной шарманкой. Вот она.
Он взял с полки детскую музыкальную шкатулку с ручкой.
– Крутишь за ручку, и сыплется мелодия.
Он покрутил. Послышалась мелодия:
– Эх, яблочко, куда ты ко… эх, яблочко, куда ты ко…
– Не хватает одной ноты. Чуть-чуть недоделано. Я, как купил ее, так сразу и номер изобрел. Выходил актер к микрофону и начинал играть: «Эх, яблочко, куда ты ко… Эх, яблочко, куда ты ко…» Люди понимают, в чем дело, и начинают улыбаться. Он поет: «И кто же это изобре..? Наверно, крупный инжене…» То есть под такой аккомпанемент хорошо петь о недоделках, халтуре:
– Ёмкая штука, – сказал я. А он продолжил:
Понимаете? И таких номеров я придумал много. – Дзюровский говорил, одевался и звонил по телефону, собирая футболистов на площадку за мебельным магазином. И давал мне пояснения: – У нас смешные футболисты – один грузчик, три аспиранта, помощник министра, писатель, студент, инженер с сыном и доктор двух наук, то есть дважды доктор Виталька Юрашев. Все слои населения представлены.
– Кроме крестьян.
– Это еще неизвестно. У нас есть один человек, Черный Ящик, который за все время не сказал ни слова. Подошел и встал на ворота. С тех пор приходит каждый четверг. Даже не знаем точно, как его зовут. Вот он может оказаться кем угодно: крестьянином или космонавтом. А Виталька Юрашев, хоть и толстый, бегает, как лось, и забивает больше всех голов. Возьмите его на себя.
Мы вышли на улицу и пошли к мебельному. По дороге юморист говорил:
– Своим лучшим номером я считаю сказку, придуманную с залом. Я выхожу к ребятам (на взрослых
