Офицер вздохнул.
– А то, голубушка вы моя, что мы с этим вот юношей неведомо сколько лет потом поединствовали до смерти, а каждое утро воскресали, и патроны были набиты, а шашки наточены. Этакую Вальхаллу нам устроили, только без банкета. Пока не дошло до нас, что нами играют… Или в нас играют…
– Кто?
– Дети ульванские! – с обидой сказал Киря. – Совсем сопленосые. У них в Синих Горушках вроде полигона или, лучше сказать, компьютерной игры типа «Сёгун». Вот у пацанов нынче праздник – подвалило юнитов разного вида! И блатные, и менты, и чекисты, и людоеды! Этих надолго хватит! Им же в голову не придёт замириться!
– Значит, вам пришло? – спросил Турков.
– Дак если вы над Россией эвон чего учудили, – сказал партизан. – Треисподнюю заделали заместо коммуны… Поглядели, и оба-два возрыдали…
– Да, не завидуйте нам, господа, – кивнул Радишевский.
Он еще раз посмотрел в зеркало, не глядя сунул руку в чашу, вытащил пёрышко и сказал:
– Финита. Дальнейшая их судьба меня не интересует. Сергей Иванович, прошу вас, присмотрите за Валетиком, когда будете возвращаться. А вы, молодой человек, – указал он пальцем на герцога, – наберитесь терпения. Девушка ваша вернётся, но сколько лет пройдёт для вас, определить не берусь…
– Придёт и скажет: «Здорово, дедуся!» – заржал юный партизан.
– Кирила! Пощади его чувства! Ты же сам молод и влюблён! – воскликнул офицер. – Сделаем, что можем… Поторопим…
Кум Понсиано сидел и даже не пытался что-нибудь понять, поскольку не видел смысла: дед Балагер в любом случае ославил бы его брехуном…
Зазвенели первые такты «Чардаша» Монти. Герцог Блэкбери встрепенулся и вытащил Лидочкин мобильник.
– Слушаю! – пискнул он, потеряв от волнения голос, словно звонила сама Леди.
– Лидка! – заорала мобила. – Лидка, это я, Клава! Тут у нас в Полтаве такое творится, такэ робыться! Даже Русланчик сегодня видел самого настоящего чёрта верхом на собаке!
От автора
Детский рисунок с подписью «Три холма, охраняющие край света» действительно висел на стене одного из кабинетов редакции красноярской еженедельной газеты, с которой я сотрудничаю. Подпись эта не давала мне покоя, покуда не начал писаться этот текст. Потом мне вздумалось посвятить эту книгу неизвестному ребёнку, нарисовавшему картинку, а саму её выпросить на память. Увы! Никакой картинки уже не было, никто не знал, куда она подевалась и кто её вообще принёс. Все дружно отказывались. Вот так.
Кроме холмов, на ней бесхитростно были изображены три предмета, которые, при известной доле воображения, действительно очень напоминают мужебойку, баррагун и рукавички.
