– Спасибо, ваша милость! Сама судьба мне вас послала!
Говорил рябой по-немчурийски, но Стремглав к этому времени знал уже не то девять, не то десять языков.
– Кто такой? – спросил он, осаживая лошадь.
– Лексикон меня кличут, ваша милость, я здешний торговец…
– И куда же ты направляешься, любезный Лексикон, да еще в одиночку?
– Ясное дело куда – в Чизбург, торговать…
Стремглав чуть не сверзился с коня.
– Как? Город уже взят?
– Никак нет, ваша милость! Кто же его возьмет, коли он неприступен?
– Вот дела! Значит, осаду сняли?
– Никак нет, ваша милость! Кто же ее снимет, коли нет таких крепостей, которых не взяла бы бонжурская армия?
– Ничего не понимаю, – сказал Стремглав и снял шлем.
– А я вас помню, капитан Ларусс! – радостно вскричал торговец. – Вы у меня три дня постоем стояли с вашим другом – ну, тем самым, – и он показал рукой воображаемые горбы.
– Возможно, – сказал Стремглав. – Но вот как же ты едешь торговать в осажденный город Чизбург, если он со всех сторон обложен так, что мышь не проскочит?
– Верно, господин капитан, мышь не проскочит, да и нечего ей там делать, мыши-то, а честному торговцу – завсегда широкая дорога…
– Так вы что, в Чизбург припасы доставляете?
– А как же! Все, что закажут, то и доставляем…
– И бонжурские солдаты вас пропускают?
– А как же! Мы же за проезд деньги платим!
Стремглав задумался.
– А его величество король при армии или в отлучке?
– При армии, ваша милость, в багряном шатре.
– И он вашу коммерцию допускает?
– А как же! Он сам и распорядился, чтобы нас пропускали в город, но не всех, а только тех, кто проездной билет купит.
– Полно, да в своем ли уме король? – вскричал пораженный Стремглав.
– В своем, да еще в каком светлом-то! Припасы ведь в Чизбург все равно доставят – не сушей, так морем, а кому это нужно, чтобы всякие там стрижанцы да неспанцы богатели? Никому не нужно. Правда, пошлину он дерет несусветную, так ведь и его понять можно: из чего войску-то жалованье платить? Зато когда возьмет город, все сторицей окупит… И нам заодно обломится!
– Ох, не скоро он его возьмет, – вздохнул капитан. – С такими-то порядками…
– Ясное дело, не скоро. Скоро только слепых делают. Чизбург, например, углем на зиму запасается, уголь возим…
– Чудесит мой король, ой, чудесит…
– Да уж не так просто он здесь стоит: видно, что-то задумал…
Торговец Лексикон разговоры-то разговаривал, а брошенный на дорогу товар подбирал и со всем возможным тщанием возвращал в повозку.
– А ты-то сам что везешь?
– Да по мелочи: пару окороков, вина белого четыре бутыли, репу… Ну и селитры кучу, понятное дело. Селитра хорошая, вываренная…
– На что же им селитра?
– Им виднее. Может, хотят на улицах и площадях огороды развести, вот и удобрение. Так господин Примордиаль распорядился.
– Какой такой Примордиаль?
– Ну, самый настоящий. Который ученый. Тот самый. Он теперь в Чизбурге главный, городской совет у него весь в пригоршне зажат. Кабы не он, давно бы пасть Чизбургу…
– Волшебник, – уточняюще сказал Стремглав.
– Какой волшебник, ваша милость! Вы не вздумайте такое при людях сказать – засмеют! Господин Примордиаль колдунов и магов на дух не переносит, какие были в городе, так и тех велел пожечь на кострах. Магия с наукой несовместима, вот как он учит. Где ученый пройдет, магу ловить нечего. Там у них строго, в Чизбурге. Он даже домовым приказал из города уйти – и ушли целым табором. Плакали, да уходили. Так что дома в Чизбурге теперь стоят без домовых, но мы не внакладе – домовые-то по деревням разбежались.
– Как будто в деревнях своих не хватает!
