Мои рассуждения оборвал повторный шорох, идущий от двери и точно не имеющий никакого отношения к отдыхающей в кресле девушке. Я насторожилась.
Порыв неожиданно теплого ветерка вдруг взвихрился вокруг кровати, задев мои плечи и взъерошив волосы.
– Поторопись! – тихонько шепнул он мне на ухо. – Поспеши, Наследница, ибо ход времени неумолим и ты можешь опоздать. Арден умрет, а Колокол Судьбы забудет мелодию ваших сердец, и тогда ты уже никогда не сумеешь воссоединиться с любимым…
– Умрет! – забывшись, в голос вскричала я, подпрыгивая на кровати. – Где он и что ему угрожает?
Но мой невидимый собеседник не расщедрился на подсказку, а лишь разразился невыразительным смехом, похожим на скрежет пересыпающегося песка:
– Помнишь слова, произнесенные тобой в Куполе? Ты говорила о непоправимости упущенных возможностей и ценности любви. Разве ты уже успела забыть свои цели и принципы?
– Я все помню! – еще громче подтвердила я, вздрагивая всем телом, ибо ощутила приближение чего-то страшного, жестокого и неотвратимого. – Но, к сожалению, я пока еще не научилась применять свои знания на практике. Что же мне делать?
– Так научись, и побыстрее! – Песок не просил, а приказывал. – Остерегайся предательства! – В голосе промелькнуло сочувствие. – Бойся предателей!
– Кто ты? – рассердилась я, возмущенная этими повторяющимися намеками.
Помнится, совсем недавно сьерр Никто тоже говорил нечто подобное… А теперь я получила второе аналогичное предупреждение. Не этих ли знаков судьбы я ждала? От чего они меня предостерегают?
– Кто ты? – с нажимом повторила я. – Покажись!
Но ответом стала равнодушная тишина, а теплый ветерок исчез так же неожиданно, как и появился.
– Кто здесь? – всполошенно закричала проснувшаяся Ребекка, хватаясь за свои клинки. – Убью!
– Привет! – Я рассмеялась, изрядно позабавленная ее запоздалой реакцией, села в кровати и обвела комнату взглядом, пытаясь отыскать хоть малейший след своего невидимого собеседника. Увы, таковых не обнаружилось, и, хотя предостережения, высказанные неведомым голосом, не шли у меня из головы, я все- таки поостереглась рассказывать о них Ребекке и постаралась скрыть свое волнение, намеренно заняв ее и себя разговором на другую тему: – Почему ты тут живешь?
– А почему бы и нет? – Лайил звучно зевнула и потянулась, хрустя суставами. – Чем тебе тут плохо?
– Мне хорошо, даже очень хорошо, – поспешно заверила я. – Но ты же воин! А я думала…
– Вот ты о чем… – Девушка хмыкнула и принялась самым тщательным образом рассматривать свои ногти. – Ты веришь в сказки, будто воины едят на золоте и пьют на серебре, так?
Я кивнула.
Лайил скептично фыркнула:
– Ты, наверное, не раз слышала о том, что в нашем мире все продается и покупается? – Она не ждала моего ответа, и так не сомневаясь в справедливости данного утверждения. – Но ведь лучше всего у нас живут не те, кто продает свой труд и способности, а те, кто торгует честью, стыдом и совестью. Так вот, – ее губы сложились в кривую ухмылку, – возможно, мне еще не предложили за них подходящую цену.
– Или ты вообще не продаешься! – шепнула я так тихо, что Ребекка не услышала моей реплики.
– И к тому же я внучка Финдельберга Законника, а его наследство оказалось слишком обременительным и сомнительным для того, чтобы светить его на людях… М-да, как тут не ввернуть фразу насчет того, что у каждого светлого будущего есть свое темное прошлое?
– О чем это ты говоришь? – не поняла я, преисполненная любопытства.
Но вместо разъяснений Ребекка раздосадованно шлепнула себя по губам, словно приказывая молчать, и решительно поднялась с кресла.
– Несу всякую чушь, сама не ведаю что… – Лайил покраснела. – Не обращай внимания на мое брюзжание. Давай-ка лучше займемся твоим стилетом.
Она явно уходила от ответа. Я смиренно пожала плечами, будто соглашаясь, мол, как тебе угодно, и принялась одеваться. Но именно в тот самый момент я мысленно дала себе обещание когда-нибудь вернуться к этой теме, понимая – Ребекка явно что-то от меня скрывает, причем скрывает намеренно, а значит, секрет прямо или косвенно связан с моей судьбой.
Ребекка терпеливо дождалась, пока я застегну пуговицы камзола и зашнурую завязки сапог, после чего уселась на кровать и пристально всмотрелась в мои зрачки:
– Что ты намереваешься делать дальше?
– Мне надо найти мое первое испытание. – Я изъяснялась спокойно и ровно, стараясь не рассердить девушку, похоже совершенно не выносившую даже малейшего упоминания о чародеях.
– Хы-ы-ы, – иронично выдохнула моя спасительница, цинично усмехаясь. – Прекрати уже повторять свои прежние ошибки, пожалей оттоптанные тобой грабли! На кой тебе сдались эти цели и испытания? Если мир не дал тебе ничего, то пошли всех на фиг и получи от этого удовольствие!
Если честно, я обнаружила в ее эгоистичной философии немало здравого смысла и, возможно, имела все основания слепо последовать данному совету, ибо пока не получила от жизни ничего, кроме обид, потерь и несправедливости. Да, но как можно отказаться от самой заветной своей мечты и от любви?
– Почему ты так яро не любишь магов и считаешь всех их учеников недальновидными дурачками? – напрямую спросила я, но лайил лишь пренебрежительно поморщилась и сделала отстраняющий жест, должный обозначать: сама все поймешь со временем.
– И тем не менее я ни за что не отрекусь от своей мечты! – упрямо заявила я.
– Значит, все-таки будешь пытаться стать чародейкой? – Кажется, в наигранно насмешливых интонациях лайил проскользнула тень некоего уважения ко мне, неприятного ей самой. – Но учти: наш город – отнюдь не песочница, здесь не место вышедшей на прогулку малышне. Одной тебе придется туго.
– Ничего, справлюсь. – Поев и выспавшись, я уже успела немного подзабыть страхи ушедшего дня, а поэтому недавние беды утратили актуальность и отошли на задний план. – Иначе нельзя.
– Нельзя, чтобы тебе кто-нибудь помогал?
– Нет, почему же… – Я задумалась. Мне ни о чем таком не говорили. – Вроде бы нам не запрещено принимать помощь. А к чему ты клонишь?
– А я уж почти поверила, что у вас там одни садисты собрались. – Ребекка обрадованно улыбнулась. – Ладно, тогда решено: сначала немного потренируемся, а потом, ближе к полуночи, вместе отправимся искать твое первое испытание. Надеюсь, им окажется не укрощение взбесившейся крысокошки?
– Ребекка, ты хочешь мне помочь? Правда? – Я громко взвизгнула от счастья и бросилась на шею лайил, уже утратившей в моем восприятии репутацию злобной, кровожадной твари. – Ой, извини! – Я смутилась и отстранилась, устыдившись столь бурной вспышки эмоций и осознав, что излишне тороплюсь сократить разделяющую нас ментальную дистанцию.
– Упаси нас Шарро от встречи с крысокошками! – содрогнулась я от ужаса – в нашей обители очень любили пугать малышей, рассказывая перед сном всякие жуткие истории о повадках этих мерзких хищников. – Нет, мне нужны знания.
– Ну почему ты такая застенчивая неженка? – проворчала девушка добродушно-насмешливым тоном. – Чуть что, сразу сыплешь всякими пафосными «простите», «спасибо»…
Но я видела, что Ребекке приятна моя доверчивость.
– Все, давай договоримся впредь обходиться без реверансов. Ведь мы же друзья? – В ее голосе прозвучала непонятная мне тревога.
Я усиленно закивала.
– Заметано! – Лайил весело подмигнула и вытащила из потухшего камина кусочек угля.
«Кто умеет сам – тот делает, кто не умеет – тот учит других!» – частенько утверждал брат Флавиан, но, похоже, это выражение не имело никакого отношения к личным достоинствам Ребекки. Я изумленно
