ведь я-то уже все прочитала… Возможно, теперь поздно сожалеть об утраченной безопасности! Хотелось бы мне знать, во что же эдакое страшное я ввязалась?
Но как бы там ни было, нет никакого смысла бездеятельно сидеть рядом с беспомощными телами своих спутников и терзаться недобрыми предчувствиями. Типа: «Я не знала, куда суюсь, а так, на прогулку вышла!» Что уж теперь сетовать. Если разобраться, жизнь – вообще довольно опасная и рискованная штука. Никто из нас не застрахован от ошибок и потерь, которые тоже нужно уметь принимать с достоинством, не теряя спокойствия и самообладания. Главное для меня сейчас – не паниковать и не раскисать. Нужно помнить то, чему научил меня мудрый Зол: не стыдно сто раз упасть на колени – стыдно один раз не подняться!
Проведя эту нехитрую воодушевляющую настройку, я почувствовала себя изрядно воспрянувшей духом и готовой к дальнейшим приключениям. И тут меня посетила идея, показавшаяся довольно здравой. Если в стихотворении говорится о клинке, а меч Ребекки (я убедилась в том наглядно) никоим образом не подошел для взлома защитного поля, – вполне возможно, авторы книги имели в виду какой-то особенный клинок! Например… Например, эльфийский!
Пораженная собственной догадкой, я сняла с пояса эльфийский стилет и извлекла из ножен. Пусть это и не меч, но в необычности ему точно не откажешь! Воспользоваться Льдом я не осмелилась, помня о том, каким образом и от кого он мне достался. Я уже шагнула к постаменту, намереваясь погрузить стилет в столб света, как вдруг вспомнила некую важную деталь и остановилась. Полагаю, Ребекка совсем не зря тратила время и учила меня метать кинжалы. Надеюсь, благое провидение отнюдь не случайно надоумило ее взять в ученицы столь бездарную неумеху, как я! Нет, к защитному барьеру нельзя прикасаться руками – вон что с Беониром стряслось! Настала пора применить полученные навыки…
Чуть отставив правую ногу и немного согнув ее в колене, я подняла руку вверх, слегка отвела ее назад и метнула стилет точно по всем правилам, проделав это так, как научила меня лайил. Возможно, сам Шарро направил мой бросок, потому что произошло нечто удивительное. Стоило эльфийскому стилету соприкоснуться со световой защитой, как та внезапно вспыхнула и заиграла всеми цветами радуги.
Вспышка была настолько ослепительной, что я непроизвольно зажмурилась, но когда открыла глаза – завеса по-прежнему оставалась на своем исходном месте, а стилет одиноко лежал у постамента… У меня опять ничего не получилось!
– Мимо! – констатировал ровный голос у меня за спиной. – Плохо же я тебя учила.
Я обернулась и радостно вскрикнула – живая и невредимая Ребекка сидела на ступеньке лестницы и недоуменно растирала виски, глядя на меня как-то по-новому – уважительно и благодарно.
– Я чуть не сдохла! – сообщила она. – А кровь ниуэ мне не подходит, чтоб ее мантикора три раза переварила. Значит, меня спасла ты! Уж не знаю, что ты там придумала, малышка, но это помогло. Теперь я навсегда останусь в неоплатном долгу перед тобой, хотя я… – Тут она раздосадованно махнула рукой и покаянно сплюнула в песок с таким видом, словно метила в себя. – Эх, дрянь я, в общем!..
Я смущенно покраснела, потому что принимать благодарности куда сложнее, чем их произносить.
Ребекка правильно поняла мое замешательство, потому как вздохнула еще печальнее и виновато отвела глаза, бурча что-то неразборчивое, касающееся глупых обязательств и нечистой совести.
– Мимо, да не совсем! – пояснила я, деликатно уводя разговор в сторону от скользкой темы и не скрывая своего огорчения. – Ты видела, как заискрило? Значит, я не промахнулась.
Ребекка кивнула.
– Похоже, я опять не учла что-то важное. А именно – последнюю строчку.
Я процитировала для воительницы все стихотворение от начала до конца и коротко изложила ход миновавших событий, произошедших без ее участия.
Лайил восхищенно присвистнула.
– А вы не теряли времени даром, пока я тут в отключке валялась! – Она жалостливо покосилась в сторону лежащего без сознания Беонира: – Вот ведь дурак дураком, а надо же – не струсил! – Лайил словно удивлялась собственному отношению к храброму ниуэ. – М-да, вы оба – просто герои!
Я польщенно улыбнулась.
– И все-таки мне не дает покоя эта последняя строка. Там, где сказано про игру. – Я с надеждой посмотрела на воительницу. – Ребекка, ты ведь такая умная, ты что-нибудь придумаешь, правда?
– Нет уж! – Моя телохранительница хрипло рассмеялась. – Давай-ка уж лучше вместе головы поломаем над этой загадкой, ибо в моей-то до сих пор туман клубится!
Мы с Ребеккой уселись на разные ступеньки и замолчали. Написанные на полу фразы чудом оказались не затерты и теперь настойчиво приковывали к себе наши взгляды, требуя расшифровки. В Библиотеке стоял промозглый холод, а со стен сочилась ледяная вода. В целом мы находились в обстановке, не очень-то располагающей к длительным ментальным изысканиям. А кроме того, мне жутко хотелось есть и спать.
Ребекка, как самая нетерпеливая из нас, первой нарушила чересчур затянувшееся молчание, но только для того, чтобы снова высказать упреки в адрес самой себя.
– Йона, прости меня! Ты еще не знаешь, какой камень я ношу за пазухой! – В ее голосе звучали горечь и стыд. – Сегодня ты спасла мне жизнь, хотя я сама, по доброй воле влипла в эти неприятности, да еще и тебя тащу за собой на дно. Я плохо умею благодарить, ведь, живя в вечной полутьме, учишься только ненавидеть тех, кто живет иначе, и еще – мечтать о свете. Но клянусь, я исправлюсь и…
– Кажется, я все поняла! – Своим радостным криком я своевременно прервала сцену, тяготившую нас обеих. – Оказывается, это так просто! И как я до сих пор не догадалась?!
– О чем ты говоришь? – опешила совершенно сбитая с толку Ребекка.
– Итак, у нас есть свет и клинок. Разве ты не понимаешь, какая игра их связывает? – Я вскочила и возбужденно заходила перед лестницей, распираемая захлестнувшим меня озарением. – Подсказываю: радужная! Ну?..
– Игра света на лезвии! – Ребекка восторженно рассмеялась. – Йона, твоя версия – гениальна!
– Давай попробуем, – предложила я.
Ребекка решительно выдвинула вперед подбородок и подбадривающе кивнула, словно говоря: «Я в тебя верю».
Я с некоторым страхом подняла валяющийся на полу стилет, приблизила к световой защите и начала медленно поворачивать, стремясь поймать луч света так, чтобы он падал точно на клинок. В глубине души я понимала, что моя догадка верна, поэтому испытываемый мною страх был скорее подсознательным, чем-то сродни непроизвольному преклонению перед буйной фантазией строителей этого невероятного места.
Наконец на одной из граней стилета заиграл яркий свет. Световой поток постепенно разрастался, и вскоре все лезвие засияло, переливаясь всевозможными цветами радуги. Но на сей раз это зрелище ничуть не раздражало глаза, поэтому мы с Ребеккой не отворачивались и не зажмуривались. Только тут я поняла, что сейчас происходит: стилет вбирал в себя световую защиту, которая становилась все тусклее и тоньше, пока не исчезла совсем. А потом клинок прощально сверкнул у меня в ладони и тоже потух.
– Исчезла! – изумленно выдохнула я, для верности проводя над книгой рукой. – Световая преграда исчезла!
– Не совсем, – опровергла Ребекка.
Я непонимающе повернулась и увидела, что лайил улыбается, не сводя с меня благоговейно расширенных глаз.
– Что с тобой? – Я почувствовала себя неловко, не сумев разгадать причину ее экстаза.
– Хей, Йона, Тьма меня забери! Ты теперь изменилась, и вся эта шушера находится у тебя на груди. Круто, ничего не скажешь! – Она указала на Звезду моей души, выскользнувшую из ворота полурасстегнутой рубашки. Прежде звезда выглядела пустой и абсолютно прозрачной, но теперь один из ее лучей наполнился серебристым сиянием, точно воспроизводящим цвет растаявшей световой преграды.
Откровенно говоря, я и сама знала, что изменилась, хотя Ребекка могла судить об этом только по моему магическому атрибуту, внутри которого мерцало светлое пламя. Мне казалось, что знания, почерпнутые из книги, словно прошили меня насквозь. На ум приходили совершенно парадоксальные вещи: приращение отрезанной человеческой ноги, изготовление универсального противоядия, причем составленного в кратчайшие сроки… Теперь моя память хранила сотни лечебных заклинаний.
